Книга Охота на неверного мужа, страница 38 – Виктория Серебрянская

— Ты все это время меня дурил, прикидываясь беспомощным инвалидом! — выпалила, вскакивая со своего места с такой скоростью, что стул, на котором я сидела, с грохотом свалился на пол.

Всего на мгновение наши взгляды встретились. И под давлением древней, застарелой боли и печали в зеленых глазах моя ярость начала гаснуть, будто огонь без притока кислорода. Филип, не отводя своего взгляда, четко, почти по слогам произнес:

— Я. Никогда. Не. Сказал. Тебе. Ни. Слова. Лжи. Либо правду, либо молчал. Недостающее ты придумала сама.

— Но как же…

Я растерялась. Сил поднимать упавший стул не было, поэтому я просто присела на соседний.

Филип вздохнул:

— Я только ночью могу ходить как нормальный человек. Да и то, далеко не каждой. Так что коляска мне, увы, необходима.

— Но почему?.. — растерянно ляпнула я, не подумав. А осознав, что сказала, затрясла головой: — Прости! Я не это хотела сказать…

Внутри меня царил полнейший раздрай. Я чувствовала себя не в своей тарелке, растерянной, неуверенной, брошенной и никому ненужной и еще бог знает какой. Все чувства и ощущения внутри переплелись в такой тугой кубок, что отделить одно от другого не представлялось возможным.

Филип тоже, пожалуй, лишь выглядел невозмутимо. Наверное, это была привычная маска, с которой мужчина уже буквально сросся за долгие годы жизни, скрывающая ото всех, что творится в его душе. Если она, конечно, у него есть. В какой-то момент Филип порывистым жестом схватил со стола свой опустевший бокал, активировал электромотор инвалидного кресла и проехал в самый дальний от меня угол комнаты. Открыл какой-то шкафчик, судя по звуку, оказавшийся замаскированным холодильником, что-то там сделал. Судя по бульканью, наполнил бокал. Кровью. Я поняла это, когда он вернулся к стол. Столкнулся со мной взглядами и пробормотал:

— Прости… Я пойму, если ты сейчас уйдешь.

А до меня с огромным опозданием дошло, что Филип пил вовсе не вино. Он пил кровь, когда я пришла на ужин…

Наверное, шок от понимания все же проступил у меня на лице. Потому что Филип мрачно заглянул в свой бокал, вздохнул и сдержанно предложил:

— Если хочешь уйти и перенести разговор на другое время — можешь идти. Я не принуждаю тебя.

Я чуть не вскочила с места после этих слов. Вовремя успела задуматься, как все будет дальше. И осознать, что на меня пока действует в качестве анестезии шок. Когда приду в себя, вряд ли смогу вернуться к этой беседе.

— Нет. — И головой замотала из стороны в сторону, как бы подчеркивая и усиливая отказ. — Если уйду, то потом уже не заставлю себя во всем этом разобраться. Нужно сейчас.

Филип пожал плечами. Мол, дело хозяйское. И поднес к губам бокал.

Он пил, глядя мне прямо в глаза. Сказать бы, что соблазнял, но в бокале был не подходящий для искушения напиток. Так что скорее испытывал: как я отнесусь к его меню? А сделав несколько неспешных, тягучих глотков, заговорил, как ни в чем не бывало:

— Ты спрашивала, как так получилось, что я оказался в инвалидном кресле? — Я непроизвольно покраснела от этого вопроса и от внимательноговзгляда зеленых глаз, будто приклеившегося к моему лицу. Филип заметил мое смущение и хмыкнул:

— Не конфузься. Любопытство — это нормально. Да и ты имеешь право знать, что происходит вокруг тебя. Иначе никогда не сможешь распознать очередную ловушку. Итак, как я докатился до всего этого… — Филип взглядом указал на свои ноги и с отвращением поморщился. — Как бы тебе все это объяснить в двух словах?.. Как я понимаю, ты вообще ничего про Иных не знала, инче бы не стала так удивляться, — добавил мой работодатель задумчиво.