Книга Графиня из захудалого рода, страница 37 – Ольга Шах

Вот так я оказался женатым, а Ирма тогда страшно разозлилась, бросалась вазами в прислугу, обвиняла меня во всех смертных грехах и подозревала, что я пытался своей скоропалительной женитьбой избавиться от неё, хотя у самой Ирмы срок траура ещё не закончился, да и не обещал я ей любови вечной на земле. Вообще никакой не обещал, если уж на то пошло. Мысль об этом вызвала у меня кривую усмешку – для Ирмы играли роль только её желания. Мне в тот момент было велено два года не показываться при дворе, а вот юную графиню Тильду ласково привечали и осыпали всяческими благами. Но, Тильда была невеликого ума и не понимала, что большей частью над ней просто насмехаются, наверняка выставляя в невыгодном свете. Такова была месть оскорбленный женщины, а уж княгини... Но мне было все равно, я уехал путешествовать, воспользовавшись приказом не появляться на глаза.

Дитрих родился у нас через год после моего возвращения из путешествий. Очень жаль, но материнские инстинкты в Тильде так и не проснулись, во всяком случае, через два-три месяца, восстановив фигуру после родов, она умчалась в столицу, ко двору. Ребенок был поручен заботам кормилицы и нянек. Я возмутился, но тут генерал показал свой характер. Он брызгал слюной и кричал, что его девочка должна блистать при дворе, она просто рождена для того, чтобы находиться среди высшей аристократии, бывать на приёмах и балах, радоваться жизни, как другие дамы, а не сидеть сутками у колыбели.

Если честно, то я растерялся. Мне всегда казалось, когда я бывал набегами в родительском доме, что отец Тильды - спокойный, разумный человек. А тут такой взрыв негативных эмоций. Я дал слабину, махнул рукой, мол, делайте, что хотите, семейная жизнь и пребывание в деревенской пасторали интересовали меня ещё меньше, чем саму Тильду. И я с лёгким сердцем укатил вновь в столицу, где у нас с Ирмой все-таки разгорелся роман. Вернуться домой пришлось, когда жена стала меня донимать своимприсутствием, дурным нравом и своими выходками даже в столице.

Зачем ей понадобилась наша семейная легенда о пруде, в котором якобы утопилась восточная принцесса - не знаю, мне самому тогда было пару месяцев от роду, поэтому помнить я ничего, конечно, не мог. Примерно в это же время и появился Герман у дядюшки Отто, так велел звать себя старый генерал. Помнится, что в детстве мы были дружны с Германом, но потом наши пути разошлись. Дядюшка пристроил его в Кадетский корпус Беллина, потом он поступил в Военную академию Перуссии. Я же предпочёл другую судьбу и поступил в наше юнкерское училище на военного юриста. Почему Герман бросил академию перед самым выпуском - тоже не знаю, он до сих пор не говорит, хотя я и не спрашивал, если уж быть до конца откровенным.

Но, как мне кажется, многое было искажено, и людская память перевернула с ног на голову нашу семейную легенду о восточной принцессе. А уж разговоры и нелепости о том, что Герман – внебрачный сын генерала Отто, и вовсе редкие глупости. Он и не походит вовсе на него. Скорее уж на моего деда, портрет которого я когда-то видел в нашей домашней галерее, потом он куда-то делся, вероятно, убрали в запасники. Но, насколько я знаю, живых детей у деда не случилось, его жена, та самая принцесса, утопилась от тоски по мужу вместе с не родившимся ребенком. И все-таки, у меня было очень негативное восприятие этого пруда, когда я подходил к нему. Холод по спине и как будто что-то гнало меня прочь. А Тильда наоборот, любила там сидеть, даже приказала поставить скамью возле пруда, хоть я и предупреждал её, что мне это место решительно не нравится, что этот пруд вызывает у меня подспудное опасение. Но вовсе не из-за глупых крестьянских росказней, конечно же, а просто потому, что… простыть можно, вот что!