Книга Плюсик в карму. Книга четвертая, страница 64 – Елена Штефан

Западники настаивали на приглашении и даже со столичным снобизмом обещали оплатить банкет. Восточные напряглись, почувствовав завуалированную подначку,а Ольга постепенно сатанела. Можно было сжать зубы и не замечать нападки лично на нее, но за мальчиков было обидно. Они с Симой из-под себя вывернулись с мясной торговлей, но жалованье личному составу было выплачено полностью! Уж обед в ресторане все могли себе позволить.

— Предпочитаю отдыхать на свои, — тихо, но внятно произнес интеллигентный Коста. — И со своими. Позвольте пройти, господа. Дама замерзла.

— Так это из-за старухи? — озвучил кто-то из столичных гениальную догадку. Без малого десяток пар глаз вперились в единственную женщину, оказывая почти материальное давление: мол, все из-за тебя, соглашайся на ресторан, не лишай мужчин мужских удовольствий.

Ольга из периода спасения хутора наверняка уступила бы, но эта Ольга слишком хорошо осознавала свою ответственность за людей, которые приняли ее в «свои». Если она позволит унижать себя, хотя ей, по большому счету, плевать, то Семёныча и Серафиму не примут, их просто размажут, и Пашка с пацанами ринется в неравный бой. А там и Раим за подчиненных впишется. Тем более, что между ним и коллегой Метóком явно произошел конфликт. Иначе бы Рэм сейчас со всем почтением стоял бы рядом с учителем, а не наблюдал переговоры младшего состава со стороны. Ольга вздохнула, принимая неприятное решение. Набралась мужества — знала, что будет неприятно, и чуть ослабила фильтры. Горло тут же перехватило от фронтальной атаки из презрения, брезгливости и желания прихлопнуть противную престарелую тетку. И это только процентов десять от шквала эмоций, которыми в нее долбили эти элитные аристо.

С женщинами они не воюют, ага-ага. Зря вы так, деточки.

Скрутить полученные эмоции в обойму векторов, добавить своей обиды и готовности рвать глотки, крушить черепа за каждое поганое слово, неважно кому сказанное было делом пары волевых усилий. И пустить этот заряд по надменным рожам, как очередь из пулемета. Одной «пули» на особь достаточно. Прицельно и последовательно. Главное — не увлечься и не передержать. Передоз чреват, случались эксцессы. Ольга давно осознала, каким страшным оружием обладает, но не вполне владеет.

Как-то, будучи в городе по делам, решили они с Симой и Юрной перекусить в хорошем ресторане. Метрдотель попался с принципами и попытался Симу не впустить, безошибочно определив среди трех очень хорошо одетыхженщин «не магичку» и «не барыню». Оля тогда устала и переживала об оставленной на хуторе щеночке. Ну и психанула. Хорошо, что молча, а то пришлось бы оплачивать халдею целителя. Деньги, благодаря мясным доходам с хутора, были, но не столько, чтобы благотворительностью заниматься.

В ресторане они тогда пообедали, но скорее из принципа, чем в удовольствие. Юрна, светлая душа, так и не поняла подоплеку произошедшего. Просто удивилась неприятно. Вот метрдотель, цветущего вида крепышок, заступает дорогу Серафиме, говорит гадость, хватает за руку. А вот кулем валится ей под ноги, пугая бледностью и синюшными губами — все признаки сердечного приступа. Ольга тогда была как не в себе. Крикнула охраннику:

— Человеку плохо, — и уверенно двинулась в зал.

Сбить спесь со слабенького мага — это одно. С наездниками было сложнее. Они неплохие маги и все как один в щитах. Хотя по экспериментам с Раимом Ольга знала, что от её эмпатического удара может уберечь либо непроницаемая наглухо защита, либо защита специально настроенная. Обычная гасит воздействие лишь частично. Именно этим Рэм объяснял неотвратимость магии «королевского гнева», главного жупела мира Нрекдол. Проницаемость эмпатии, помноженная на колоссальную мощь близнецов — основа королевской власти. А мощь была такой, что братишки легко крыли по площадям.