Онлайн книга «Плюсик в карму. Книга четвертая»
|
Регулярные премиальные довольно быстро примирили наездников с вроде как не подобающей аристократам деятельностью. Тем более, что Пашка жилы рвал на выходах. Когда ему предложили не высовываться, пареньозверел и пообещал, если подобное повторится, вбить советчику носопырку прямо в мозг, чтоб целителей уже не беспокоить. Дуэль? Какая, нахрен, дуэль? Ты маг, значит, должен служить. Ты аристократ, значит, должен служить. Ты наездник, значит, должен служить. А если ты служить не хочешь, да ещё другим мешаешь, то какая тебе, паразиту ленивому, дуэль? Дуэли для равных. Ярился Паха вовсе не потому, что такой праведник. Нельзя было ему, землянину, себя уронить. Никак нельзя! Нужно было делать себе имя, раз уж свезло на глаза великим выскочить. А как его сделать, если магии, считай, нету, и на личные подвиги надежды нет, потому как он винтик системы и член команды? Только поступками, а значит службой. Вот и служил. Ну и парней за собой тянул. Без их поддержки ничего бы у Павла не вышло. Да, первая тройка на службу по-новому перестраивалась трудно. Вот тут и порадуешься, что крайне неприглядная история с изнасилованием подавальщицы Малики вывела из раскладов трёх еще более одиозных и авторитетных личностей. Пашкиными кулаками, опять же. Вся эта инфа обрушилась на головы коронованных брательников. Что-то они знали, но многое было в новинку даже Эрику. Тем более так эмоционально окрашенное. Какой же он болван: не наделил Ольгу полномочиями порученца короны. Маленькая висюлька на шее избавила бы её от кучи препятствий в департаменте. Так кто же знал? Раиму он ещё выскажет за то, что молчал. И мелькнувшие воспоминания про утреннюю стычку с прислугой Эрику тоже не понравились. В Восточном к землянке-наезднице уже попривыкли, а столица принимала её в штыки даже на таком уровне. И зачем плодить проблемы? А Ольга выдохлась. Слишком многое и разом пришлось поднять из глубин души. Но оно того стоило. Их с Раимом спокойное будущее, их мечты стоили. Когда молчание стало совсем невыносимым, она сказала: — А пойдёмте в трактир? Аркадий петь будет. Ему ещё сегодняшний вечер по договору отработать надо. А завтра проснётся Раим. * * * Раим просыпался. Неохотно. Ему было хорошо в этой тёплой тьме среди золотистых искорок. Так покойно ему было только в далекой юности рядом с отцом. А сейчас в его благословенную тьму вторгся запах. Запах лета — разогретое жарой сладкое разнотравье, нежность только что откушенного неведомого фрукта и легчайшая горчинка специй. Так пахливолосы Оли. Его Оленьки, Олюшки, его удивительной земляночки. Чуть кольнула совесть — за это снадобье нужно благодарить Серафиму, а он так и не поблагодарил, хотя результатом наслаждается постоянно. Запах усилился. По щеке перышком мазнуло что-то шелковистое и душистое, а в ухо кто-то осторожненько подул. Рэм ещё не вполне проснулся, но уже улыбался. Оленька сегодня проснулась раньше него? Шевелиться ещё не хотелось, но по телу уже побежал сладкий озноб предвкушения. Эх, хорошо-то как! А потом пришло осознание, что лежит-то он один, хотя Оленька ощущается отчетливо — она рядом и физически, и ментально. Улыбается тихонько. Чтобы видеть эту лёгкую улыбку, Раиму и глаз открывать не нужно: он и так знает. Отчетливых мыслей Раим не улавливал, его земляночка просто наслаждалась моментом. |