Книга Сделка, страница 170 – Марина Суржевская

Вдруг она забыла меня потому, что ее чувства были не столь сильны? Вдруг ее любовь была лишь увлечением…

Я изводил себя этими мыслями, а чертова порядочность, которая досталась от деда, минуя отца и брата, не давала просто сделать, как я хочу. Наплевать на желания Кати и привязатьее к себе любым возможным способом.

Накопив изрядную долю злости и на себя, и на мир вокруг, к вечеру следующего дня я собрался навестить другой дом – поместье Туровых. Хотя так и не решил, что именно желаю спросить у Григория. «А не ты ли растопил подо мной лед?» Произнесённые вслух слова звучали нелепо, я понимал, что скажу их – и Туровы поднимут меня на смех. Хотя это меня, пожалуй, обрадует. Малейший смешок даст возможность как следует врезать насмешнику!

Но до дома Туровых я не добрался. Стоило залезть в карету, как дверца снова распахнулась, впуская брата. Последние дни Костя наблюдал за мной хмуро, но в отличие от Тимофея, ничего не говорил. И вот сейчас ввалился в экипаж, окинул меня взглядом и выпалил:

– Не знаю, куда ты собирался ехать, но планы поменялись! – И, высунувшись наружу, крикнул: – Остап, гони! Граф торопится!

– И куда же я тороплюсь? – взлетели мои брови.

– Скоро узнаешь. – Костя по-кошачьи улыбнулся, внезапно став похожим на Люшку. – Потерпи. Уверяю, тебе понравится.

Я окинул братца мрачным взглядом, совершенно уверенный в обратном. Судя по всему, неугомонный Константин решил развлечь меня своими привычными способами. Может, каким-нибудь светским раутом или другим бессмысленным увеселением? Надеюсь, ему не пришло в голову поднять мое настроение партией покера или тем паче – борделем.

Подумав о последнем, я выразительно скривился.

– Костя, если это еще одна из твоих проделок…

– То что? – Брат откинулся на бархатную спинку сидения. – Прикажешь меня выпороть? Я уже вырос, знаешь ли. Хотя ты и отказываешься это замечать.

Я глянул с удивлением, и Костя прищурился, на миг став удивительно похожим на деда. А ведь я всегда считал, что брат – копия своей матери.

– И не смотри так! – воскликнул он. – Я знаю, ты все еще считаешь меня ребенком, способным лишь на глупые шалости!

– Это не так…

– Ну конечно, так! Видишь во мне лишь неразумного недоросля, которого надо опекать! Но я давно вырос, Дима. Пусть и не таким, каким тебе хотелось бы.

Я воззрился на брата с изумлением. Да что с ним такое?

– Ты так удивился, словно заговорило колесо нашей телеги, – буркнул Костя. – Что, не ожидал? Думаешь, я не знаю, что ты считаешь меня лишь непутевым братцем!

– Я так не считаю!

– Еще как считаешь. Впрочем… я иправда виноват. Я знаю, что виноват. И что из-за меня ты отправился в тайгу.

– Мы не будем об этом говорить, – угрюмо припечатал я.

Но Костя снова удивил.

– Еще как будем! – рявкнул он.

Я глянул на брата со смесью удивления, злости и почему-то веселья. Да уж, неожиданно…

– Ты всегда решаешь, что мне делать и говорить, решаешь, как жить! – заорал Костя. – И не замечаешь, что я давно повзрослел! И что всё, всё, чего я хотел, – это быть похожим на тебя! Не на отца или деда, а на тебя!

Он осекся, замолчал. На бледных щеках брата вспыхнули два ярких пятна.

– И в те ужасные долги я влез лишь потому, что мечтал помочь тебе. Всё представлял, как разбогатею, и ты наконец увидишь… поймешь… А! – Он с силой стукнул кулаком по сидению. – Дурак я, конечно.