Книга Сделка, страница 13 – Марина Суржевская

Я признаться, опешил.

– Не подхожу? И почему же?

– Пансионату нужен более… опытный наставник!

Я сдержал насмешливую улыбку. То есть захолустному заведению в тайге не подходит наставник-дворянин, да еще и закончивший столичную академию? Однако.

Сама Печорская, видимо, тоже осознала абсурдность своего высказывания, моргнула, но воинственность не потеряла.

– Вас беспокоит мой опыт? – безмятежно произнес я, и настоятельница снова поджала губы. Еще как беспокоит, дураку ясно. Только не опыт, а возраст и внешность. Странно, но, похоже, настоятельница была совсем не рада увидеть в своей вотчине молодого и привлекательного мужчину.

Интересно, почему?

– Этой весной мне исполнилось двадцать семь, – сказал я, не отрывая взгляда от лица женщины. – Так что мой возраст трудно назвать юным, Елизавета Андреевна.

Я заставил себя дружелюбно улыбнуться. Обычно это помогало и в ответ на мою улыбку женщины расцветали в ответ. Но только не действительная настоятельница «Золотого Луга»! Ее губы поджались так сильно, что почти исчезли с лица.

– Что до моего образования… Я обучался в Петербурге и надеюсь, моих знаний окажется достаточно, чтобы преподавать в вашем пансионате.

Я подчеркнул голосом слово «вашем», и Печорская глубоко вздохнула. Может, она опасается соперничества? Того, что я претендую на ее место? Я бы рассмеялся от такого предположения, если бы мог.

– У нас нечасто бывают подобные гости, – все еще сухо произнесла она. – Тем более… такие, как вы! Простите, но я буду настаивать на своем. Вам лучше покинуть пансионат, а мы…

Я протянул еще одно письмо с печатью. Его содержания я не знал, но видимо, мое назначение невозможно было оспорить. Даже при всем желании настоятельницы. А то, что единственное ее желание – спровадить меня куда подальше, ясно и без слов.

Интересно, почему.

Я вежливо улыбался. От этой вежливой мины у меня уже сводило челюсть.

Бумаги настоятельница изучала пристально, даже достала из поясного мешочка толстую лупу и проверила подлинность печати. Казалось, еще немного – и она сунет край бумаги в рот, чтобы пожевать и проверить на вкус. И то,что путник устал и жаждет отдохнуть или хотя бы выпить с дороги стакан воды, Печорскую нисколько не беспокоило. Впрочем, я ждал терпеливо, изо всех сил сохраняя на лице выражение доброжелательной вежливости и рассматривая строгий пучок из волос на затылке настоятельницы. Да уж, с этой мегерой точно будут проблемы.

– Знаете, мне всегда были любопытны сказания этих земель, – произнес я, решив, что такое увлечение может расположить ко мне неприятную особу. Историк, интересующийся таёжным фольклором, что может быть безобиднее? – И подумал, что мне будет полезно провести некоторое время в этих краях.

Женщина поперхнулась. И закашлялась. Я глянул кисло, размышляя, надо ли стукнуть суровую наставницу по хребту – или это будет слишком невежливо?

Но женщина успокоилась сама. И глянула с уже явным раздражением.

– Распространение языческих сказаний не одобряет наша церковь и сам император. Вам ли этого не знать, господин Волковский! В наш просвещённый век стыдно болтать о таких глупостях, не так ли?

Я прикусил язык. Да уж, попытка понравиться мегере бесславно провалилась.

– Ну не то чтобы я их собирал… Скорее, надеялся проникнуться духом…