Онлайн книга «Бессильная»
|
Это гораздо более мучительная смерть, чем та, которая ждет их дочь-обыкновенную. — Пожалуйста! Я умоляю вас, пожалуйста, пощадите ее! — кричит мне Лейла между рыданиями, шаркая по булыжникам за лошадьми. — Она всего лишь ребенок… Имперец, сидящий на лошади сзади, ударяет ее по лицу, прерывая ее мольбу. — Заткнись, Трущобница. Я отрываю взгляд от сцены, оттаскиваю девочку в сторону и иду по улице. Ее слабые попытки вырваться из моей хватки были бы комичны, если бы не невеселая ситуация, в которой мы оказались. Она жутко тихая для ребенка, которого тащат на смерть. Большинство Обыкновенных уже кричат, умоляют и выторговывают себе жизнь. Но ее борьба безмолвна, ее взгляд пронзителен. Я не свожу глаз с пустых переулков, по которым мы движемся, размышляя о том, насколько привычным должно быть умение скрывать все, что есть, чтобы спрятать свои эмоции, даже находясь перед лицом смерти. Я направляю нас по тенистой аллее, еще не тронутой слабым солнечным светом, начинающим окрашивать королевство в золотистый цвет. Обыкновенная — Эбигейл — извивается, в десятый раз пытаясь вывернуться из моей хватки. Я смотрю на нее сверху вниз, и в моем голосе звучит забава: — Ты настойчивая, маленькая, не так ли? Она хмыкает, отчего ее огненные волосы мелькают вокруг лица, а затем наносит сильный удар ногой по моей голени. Я был бы впечатлен ее формой, если бы не мое растущее разочарование. Я опускаюсь перед ней на корточки, чтобы ее зеленые от гнева глаза встретились с моими. Только когда она поднимает ногу, чтобы еще раз замахнуться на меня, я тихо говорю: — На твоем месте я бы этого не делал. Она моргает, и как раз в тот момент, когда я думаю, что она вняла моему предупреждению, она топает мне на ногу, прежде чем безуспешно попытаться вырвать свою руку из моей хватки. А потом она визжит, молотит руками в попытке убежать от меня. — Ладно, что ж, мы не можем этого допустить. — Я достаю нож из ботинка и бормочу: — Ты не собираешься облегчать мне задачу. При виде кинжала она сглатывает, внезапнозамирая. — Просто воткни это мне в сердце, — выпаливает она, не сводя глаз с ножа, голосом нежным, каким может быть только у ребенка. — Я слышала, мама говорила, что так быстрее. — А сейчас? — тихо спрашиваю я. — Есть и другие быстрые способы, ты же знаешь. И я знаю их все до единого. Я вижу, как она вздрагивает, когда я приближаю лезвие к ней, как расширяются ее глаза, когда она наконец позволяет себе почувствовать ужас, который так отчаянно пыталась скрыть. Затем она делает глубокий вдох, похожий на согласие, и зажмуривает глаза, чтобы не видеть перед собой морду монстра. Кинжал режет, режет легко. Девочка… Эбигейл. …прерывисто вздыхает. Через мгновение она открывает слезящийся зеленый глаз. Моргает, когда путы соскальзывают с ее запястий и падают к ее ногам. Ее взгляд перебегает с ее невредимого сердца на мое лицо, а затем останавливается на кинжале в моей руке. — Разве ты не собираешься всадить его мне в сердце? Мои губы дергаются. — Слушай внимательно, Эбигейл. Я разрезал твои путы, и теперь ты должна оказать мне ответную услугу. Мне нужно, чтобы ты молчала и не сопротивлялась. ЭбигейлЯ внимательно изучаю ее лицо, прежде чем добавить: — Понятно? Не дожидаясь ответа, я снова начинаю вести нас по улицам и переулкам. Видимо, она поняла меня достаточно хорошо, потому что теперь идет молча, не делая никаких движений, чтобы вырваться из моей хватки. |