Книга Бессильная, страница 17 – Лорен Робертс

— Да, — медленно произношу я, — хотя я еще не решила, хорошее оно было или плохое.

Отвлеки его от денег и сосредоточь его внимание на себе.

Он пожимает плечами, засовывая руки в карманы — идеальная картина холодного безразличия. — Я тебя поймал, не так ли?

Теперь моя очередь смеяться. Он слегка качает головой в сторону, глядя на меня сверху вниз, уголок его рта приподнят. Наклонившись, он добавляет: — Может быть, тебе стоит подумать об этой детали, прежде чем принимать решение, дорогая.

Чума, красивый парень с красивыми словами.

Опасно.

Его дымчатые глаза скользят по моему лицу, снова рассматривая меня как интригующую загадку. Я отказываюсь ерзать под его взглядом, делая шаг назад, в сторону оживленной улицы.

— Я подумаю над этим, дорогой. — Последнее слово я произношу с ухмылкой, подражая ему. Его улыбка расширяется, на обеих щеках появляются ямочки. Я заставляю себя не обращать на них внимания и добавляю: — И спасибо, что спас меня от поедания булыжников. Похоже, я проклята неуклюжестью.

— Ну, твоя неуклюжесть нашла меня, так что вряд ли это можно назвать проклятием, — просто говорит он, прислонившись к стене и засунув руки в карманы. Я улыбаюсь, не в силах подавить сопровождающее это замечание закатывание глаз. Мельком взглянув на его ухмылку в последний раз, я поворачиваюсь на каблуке и направляюсь обратно к Лут-Аллее, исчезая в толпе.

В голове у меня прокручиваются наблюдения за ним. Шрамы, покрывающие его руки, и ободранные костяшки пальцев после недавней драки заинтриговали меня больше всего, и мне почти жаль, что я не узнаю историю, которая их сопровождает. Мысль о Наступательной Элите, носящей шрамы, почти вызывает улыбку на моих губах. Доказательство слабости.

Я достаю монеты из заднего кармана и с торжествующей улыбкой позволяю им позвякивать в моей ладони.

Вряд ли он пропустит их пропажу.

Глава 5

Кай

Надетая на меня рубашка с воротничком царапается и неудобна, и я вдруг начинаю скучать по тем временам, когда был маленьким, и в обществе было приемлемо бегать полуголым.

Впрочем, это никогда не мешало мне делать это и сейчас.

Натянув одну из единственных пар ботинок, не заляпанных грязью, я шагаю к двери. Я прохожу мимо беспорядочных полок, грозящих опрокинуться под тяжестью слишком большого количества книг, мимо письменного стола, заваленного документами, которые я избегаю, и мимо торчащей из стены кровати с балдахином, ставшей причиной нескольких обкусанных пальцев ног и непрекращающейся ругани. Вздохнув, я закрываю дверь в уютную комнату, отчаянно желая нырнуть на кровать и проспать до рассвета. Увы, долг зовет, и лучше не заставлять его ждать.

Я засунул руки в карманы, прогуливаясь по белым коридорам, ведущим в тронный зал. Поздний полуденный солнечный свет проникает сквозь окна, расположенные в коридоре, заставляя витиеватые картины на стенах сверкать в золотистом свете. Слишком рано, на мой взгляд, я завернул за угол и кивнул стражникам, стоящим у тронного зала, прежде чем толкнуть тяжелые двери.

— А, Кай. Давно пора. — Глубокий голос отца эхом разносится по огромному тронному залу. Стены украшены большими широкими окнами, задрапированными темно-зеленым шелком — цветом королевства Ильи — в сопровождении скульптурной лепки, ползущей вверх по стенам и к потолку. Сейчас посреди полированного мраморного пола стоит длинный деревянный стол, во главе которого в кресле восседает король.