Книга Бесстрашная, страница 260 – Лорен Робертс

Китт чувствует себя обманутым. Ведь именно это ему всегда обещали, — некое великое появление в мире за пределами того, из которого он выплыл.

Но этого нет.

Здесь вообще ничего нет.

Впервые, когда он открывает глаза после того, как Смерть их закрыла, Китт отчаянно пытается осознать пустоту перед собой. Он прищуривается, шагает в нее, пытается схватить пальцами. Но ничто — это ничто, и отсутствие чего-либо раздражает. Это похоже на тьму, которая возникает всякий раз, стоит закрыть глаза. Ни цвета, ни формы, ничего.

Ничто. И это не та смерть, которую он ожидал.

Бывший король бродит в пустотах загробного мира, не до конца осознавая происходящее. Он часто задается вопросом — потому что делать здесь особо нечего — должен ли он ждать кого-то. Возможно, своего брата. Возможно, Пэйдин, если она когда-нибудь захочет увидеть его снова.

И когда приходит Смерть, Китт чувствует лишь облегчение. Ни страха, ни замешательства, которые он ощущал буду живым.

Нет, Китт узнает лицо Смерти. Знает ее по имени.

— Мара. — Мертвый король тянется к женщине, что затянула его в эту бездну пустоты. Потому что ее присутствие приносит ему утешение.

Смерть стоит перед ним, и ее облик совсем не похож на те страшные сказки, которые любят рассказывать люди. Начнем с того, что она — это просто она. Несмотря на то, что она похищает души целую вечность, никто не может предугадать, что Смерть окажется женщиной. Раньше это раздражало Мару, но теперь она привыкла видеть умирающие лица, полные удивления.

Так ли неожиданно — ощутить нечто иное, кроме тепла, которое дарит женщина своим прикосновением? Неужели красивое лицо не способно затянуть в загробный мир?

— Здравствуй, Китт, — коротко говорит Смерть. — Я предупреждала тебя о такой участи.

— Я знаю, — искренне отвечает он. — Но это не Морс. Где я?

Мара убирает прядь каштановых волос с темных глаз. Нет, она совсем не похожа на Смерть.

— Это твой покой. — Голос у нее холоден. Это совсем не удивляет Китта. — Похоже, ты смирился со своей судьбой задолго до смерти.

Король хмурится.

— Пожалуй, да. — Затем он неуверенно добавляет: — Но я рад, что ты здесь. Я… не думал, что ты захочешь меня увидеть.

— Я неостанусь надолго. — Мара глубоко вздыхает, прежде чем надеть маску вежливости. — Ну и как тебе покой?

Китт осматривает черную пустоту своими зелеными глазами.

— Мне все еще одиноко.

— Так не должно быть, — с издевкой бросает Мара. — Это твоих рук дело.

Прежде чем снова исчезнуть в темноте, Смерть бросает королю завуалированное прощание. Обрывки ее слов практически тонут в пустоте:

— Но я отпущу тебя нежно.

Снова оказавшись в одиночестве, Китт думает о жизни, что оставил позади.

Он не винит Кая за тот печальный конец, который он встретил (в конце концов, он должен был увернуться от удара Силовика) и не винит Смерть за то, что она помогла ему в этом. Он также не позволяет себе злиться на девушку, которая забрала у него брата. Обида — тяжелый груз в загробном мире. После того, как он постепенно избавился от нее, смерть показалась ему гораздо более приятной. На самом деле, без Чумы, которая путала разум и лишала рассудка, последние недели жизни теперь кажутся потраченными впустую. Он тщетно желает начать все сначала. Может быть, он бы не позволил власти поглотить себя. Может, он жил бы так, как советовала Смерть. Но это лишь мечты, а сожаление — то, что заставляет мертвых переворачиваться в могилах.