Книга Бесстрашная, страница 240 – Лорен Робертс

— Я рядом. — Кажется, я умираю вместе с ним. — С тобой все хорошо.

Его охватывает волна облегчения. Впервые за несколько недель его разум кажется ясным, но слова медленно угасают.

— Я просто хотел быть великим.

— Ты великий, — шепчу я. Слезы стекают все быстрее. — Тебя запомнят как величайшего короля Илии. Обещаю, брат.

Кровь вытекает из под его тела, образуя озерную гладь посреди ужасной сцены. Она окрашивает его волосы, превращая кончики светлых локонов в изящную корону, будто сама Смерть возложила ее на голову короля.

— Прости меня, Китт, — умоляю я.

Его последние слова, обращенные за мое плечо, не для меня.

— Я мирно уйду. Ради тебя.

Его взгляд устремлен вдаль.

Мой мир замирает без него.

— Ты и я, — шепчу я, прижимаясь к его окровавленной груди.

Покой навеки застывает на его лице.

Боль разрывает меня изнутри.

— Пожалуйста… не оставляй меня…

Я цепенею.

Я умираю рядом с ним, но мое проклятие продолжает жить.

Я воплощение горя. А несчастье — мое отражение.

Я зову печаль по имени и рассказываю о себе.

С ревом агонии я откидываю голову назад.

Мой брат.

Мой брат.

Мой брат.

И когда Пэйдин распахивает дверь, а рядом c ней стоит Целитель, я безжизненно лежу на полу возле своего брата.

Эдрик

Прежде чем встретить свою судьбу от руки Пэйдин Грэй, король предупреждает своего сына об угрозе, которую она представляет.

Пристально вглядываясь в него — как он часто привык делать — Эдрик Эйзер видит в нем мужчину, который много лет назад полюбил Айрис Мойру. Сходство между королем и его наследником настолько жуткое, словно смотришь в кривое зеркало и видишь застывшее отражение самого себя в чужом лице. Китт настороженно смотрит на отца, сидя у камина, в то время как Эдрик развалился в своем потертом кожаном кресле так, будто только что не выбил почву из-под ног сына.

— Значит, на самом деле, — медленно начинает Китт, — ты лидер Сопротивления?

Эдрик постукивает пальцами по выцветшему подлокотнику.

— Технически — да. Хотя лицом движения является Каллум.

— А он один из тех Фаталов, которых ты прятал? — уточняет Китт.

— Да. Все эти года я старался как можно лучше скрыть их личности. Мои Фаталы — самые мощные оружия и шпионы. Она станут бесполезными, если о них узнают. — Король встречается взглядом с сыном, и то жуткое чувство снова накрывает его. Он будто смотрит в собственные глаза. — Кай до сих пор не знает правды. Но ты, Китт, мой наследник. Пора тебе узнать все. Узнав мой план, ты сможешь продолжить работу, когда я не смогу.

Китт выпрямляется в кресле, непривычное чувство важности накрывает его. Он, к лучшему или худшему, всю жизнь ждал возможности проявить себя перед своим королем, своим отцом. Мальчик просто хотел быть нужным человеку, который всегда отказывал ему в любви. Хотя отношения Эдрика с Каем натянутые, Китт все равно завидует даже тому скупому одобрению, которое отец проявляет к Силовику. Наследник жаждет гордости, возможно, даже похвалы. Но его роль не подразумевает видимых достижений, и потому ему приходится работать еще усерднее, чтобы доказать свою ценность.

Провал — слово, которого Китт боится больше всего, и страх, который будет преследовать его даже после смерти отца. Он не совсем уверен, откуда берется непреодолимая потребность угождать, но, похоже, она усиливается с каждым днем, когда король подсовывает ему под нос очередную книгу. Разочарование Китт еще может выдержать, но безразличие со стороны человека, который должен был его любить, сводит с ума. Ничто и никогда не выходит у него хорошо — ниучеба, ни манеры, ни отточенная харизма. По крайней мере в физическом плане у Кая есть место для роста. Какое-то убийство, которое можно совершить, или приказ, который необходимо исполнить.