Книга Пять жизней и одна смерть, страница 54 – Амалия Лик

– Анна, Анна, все будет хорошо. Послушай,где ты? Я сейчас приеду.

– Я… я… до-ма. Прос-ти, – бормочу я, всхлипывая.

– Я уже еду, жди меня.

Первые десять минут после звонка я пытаюсь остановить собственные рыдания, делаю глубокие вдохи и выдохи, пью большими глотками теплую воду и умываю лицо.

Еще через двадцать минут, которые я провожу, расхаживая по комнате, теребя пижаму, грызя ногти и смотря в экран телефона, раздается негромкий стук в дверь.

– Привет, – хриплю я, открыв дверь Альберту.

Он шагает в квартиру и сжимает меня в своих теплых, успокаивающих объятиях. Я утыкаюсь в его грудь, вдыхаю запах – запах защиты и уверенности – и, освободившись от сковавшей все тело паники, погружаюсь в какой-то мне еще не известный безмятежный покой. Его сила, уверенность и забота проникают в мои клетки, перепрограммируя их. Его энергия возводит вокруг нас купол, а внутри этого купола светит солнце, щебечут птицы и зеленеет трава. Кажется, я еще никогда не испытывала такого чувства умиротворения, и после столь тяжелого периода оно особенно ценно. Еще никогда я не делила свои переживания с кем-то, не разделяла с другим тяжелую, непосильную ношу. В этот момент я чувствую, что больше не одна, есть человек, который придет и подхватит меня при падении. Этот человек, видя, что я несу огромную каменную плиту на своих плечах, подойдет и подставит собственные. В эти минуты я, как бы стыдно мне ни было, испытываю чувство легкого, невесомого счастья, которое разряжает воздух в квартире, очищает его от примеси смертоносного газа, накопившегося вокруг меня.

Альберт делает шаг назад, берет меня своими надежными руками за плечи и внимательно смотрит в самую душу.

Я отвожу глаза и просто льну к нему в очередной раз. После чего мягко улыбаюсь, скорее самой себе, чем ему, и делаю шаг назад.

– Проходи, а я пойду сделаю кофе.

– Что случилось? С тобой все в порядке? – интересуется он, не сходя с порога.

– Сначала кофе. – Я иду на кухню.

Вручаю ему чашку горячего напитка, ставлю на стол тарелку с печеньем, вспоминая, что за день не съела ни крошки, и сажусь рядом.

– Анна… я ничего не понял из того, что ты пыталась мне сказать по телефону.

– Не надо, прошу, я не смогу это повторить. Но мне… мне очень нужна твоя помощь.

– Я готов, это даже не обсуждается. Что нужно сделать?

– Спасибо, – отвечаю мягко, кладя свою ладонь на его. – Мне нужнопроехать кое-куда и… даже не знаю, как это объяснить… просто проверить, что человек не попал в беду, а я не сошла с ума. Вот как-то так.

– Хорошо, давай проверим. Поехали куда скажешь, только больше не пугай меня так, ладно? – говорит он спокойно, но поджатые губы и зало́м поперек лба отражают его беспокойство и серьезность.

– Спасибо еще раз, – тихо произношу я, вглядываясь в его уже такие родные черты. – Наверное, я оторвала тебя от дел или, может, у тебя что-то запланировано?

– Нет. Не переживай. Я свободен весь день.

– Хорошо. – Я выдавливаю улыбку и иду собираться.

Мы с Альбертом проезжаем несколько раз по маршруту, где, как мне казалось, я шла в теле Элизы, но ничего не обнаруживаем. Я вглядывалась в пейзажи, пытаясь вспомнить детали, и спустя час где-то за заброшенным небольшим участком земли вижу знакомый силуэт здания. Мы едем по когда-то накатанной, но сейчас заросшей травой дороге и останавливаемся у того самого заброшенного дома. Он существует!