Книга Пять жизней и одна смерть, страница 43 – Амалия Лик

– Захотелось перемен, – произнесла я зачем-то и попыталась улыбнуться. Мне кажется, улыбка вышла так себе.

Она пожала плечами и снова ушла на кухню, крикнув оттуда:

– Надеюсь, это не касается кофе или меня?

– Нет, – как-то слишком громко сказала я в ответ.

Она принесла две чашки. Мне поставила на блюдце маленькую кофейную, однозначно с эспрессо. Себе – большую прозрачную с зеленым чаем, разместилась напротив и стала смотреть на меня выжидающе. Я не знала, что должна была сделать или сказать. От ее пристального взгляда занервничала – оказалось, не так-то легко быть другим человеком, который не одинок. Общие ритуалы, привычки – и тот, кто подмечает расхождения, видит диссонанс.

Я взяла чашку и сделала глоток. Горький, терпкий кофе без сахара заполнил рот. Постаралась не сморщиться. Ненавижу эспрессо, а тут еще и без сахара. Как они пьют эту гадость?

Она улыбнулась и приступила к завтраку. Мне кажется, я угадала, что надо было начать именно с кофе.Оставалось заставить себя проглотить его и скорее заесть горечь.

Еда оказалась превосходной, так вкусно я не ела давно. Хрустящие ароматные тосты со сливочным маслом, воздушный омлет со сладким перцем. Моя тарелка быстро опустела, и я посмотрела на девушку напротив. Осанка ровная, на столе только запястья, руки прижаты к телу. Выглядела она аристократично, словно присутствовала на светском приеме: чай пила маленькими глоточками, вилку держала зубчиками вверх, вытирала салфеткой уголки губ. Движения плавные и медленные. Даже моя мама, самый настоящий пример хорошего воспитания, не смогла бы похвастаться такими идеальными манерами.

– Как вчера прошел вечер? – спросила она, закончив с едой.

– Хорошо, – ответила я, дожевывая взятый из хрустальной вазы чернослив.

– Поздно вернулся?

– Не помню.

– А я ждала, ждала, но так и уснула с книжкой в обнимку. Ты обещал вернуться пораньше.

– Задержали, – оправдала я декана. – Дела.

– Тебе надо прекратить задерживаться. Эти твои дела испортят желудок. Ты вчера даже не поужинал, а я оставляла для тебя мясо с овощами.

– Постараюсь, – ответила я.

Она посмотрела недоверчиво.

– Странный ты какой-то сегодня. Точно все хорошо?

– Просто отлично, – постаралась произнести я уверенно.

– Ну ладно. У нас сегодня много дел.

– Да? – уточнила я, ожидая пояснений, которые мне очень нужно было получить.

– Давид, только не говори, что ты забыл про гостей. – Она пристально посмотрела на меня, хмуря светлые брови.

– Нет, нет. Не забыл, просто шучу, – сказала я, наливая себе сок из графина. Хотелось пить, но уж точно не этот гадкий кофе. Сделала глоток, почувствовала свежевыжатый апельсиново-грейпфрутовый вкус, разлившийся прохладой по языку.

– Ладно, мой шутник. Я сейчас быстро уберу со стола и бегу одеваться. Нам надо успеть заехать в магазин, и ты еще хотел завезти цветы маме.

«Нет, к его маме мне точно нельзя! Это же мама, ее не проведешь!»

– Думаю, к маме заеду завтра, – неуверенно, как будто пробуя слова на вкус, выдавила я.

Ее лицо сморщилось, но она молча встала и начала собирать тарелки и приборы, недоверчиво поглядывая в мою сторону. Потом замерла, вглядываясь мне в лицо, и ее губы растянулись в широкую улыбку.

– Опять шутишь?

Я кивнула – а что еще было делать? – и продолжила сидеть.

«Гости – это тоже нехорошо, но встреча с мамой еще хуже.И как же мне выкрутиться? – судорожно думала я, перебирая мысли и варианты. – Ну если к маме поездка обязательна, то, может, как-то можно избежать гостей?»