Книга Пять жизней и одна смерть, страница 150 – Амалия Лик

Я отрицательно качаю головой.

– Я так и знал. Вероятно, вы говорили о тебе и о твоей прекрасной жизни. Да, Олеся никогда бы не смогла занять твое место в его сердце. Черт, меня это так бесит, – выплевывает он. – Ладно, у меня нет времени, что еще хочешь знать?

– Про тот вечер, – говорю я, сдерживая неприязнь.

– А, точно. Я уверен, он никогда бы не сделал то, за что его осудили. Никогда. Он хороший парень. Я его знаю. Слышишь, никогда!

– Я слышу, – закипаю я. – Тогда что случилось в тот вечер?

– Не знаю, тогда от него на телефоне было несколько пропущенных, но я вернулся после ночной смены и спал как убитый весь день и вечер. А когда пришел в себя, его уже взяли.

– И? Он вам ничего не рассказал?

– Нет, – удрученно отвечает Сергей, его брови сходятся на переносице, на лбу появляются глубокие морщины. – Вначале меня к нему не пустили, тогда поднялась сильная шумиха по этому делу. А потом он просто замолчал. И только когда его осудили, Кир сказал мне, что не мог поступить иначе. Он наотрез отказался объяснять свой поступок. Сказал, чтобы я не лез в это дело.Что если я ему друг, то оставлю все как есть. Вначале я даже подумал, что он действительно убил ту девочку. Но все внутри меня протестовало. Мой инстинкт говорил мне, что он лжет, что он не убивал. Я решил для себя, что не готов с этим мириться. И начал свое расследование. Но, увы, время прошло, а у меня есть только улики против него.

– Но, если улики против него, почему вы уверены, что он не убивал? Не понимаю, – зачем-то напираю я. Может, хочу проверить, подозревает он Анну или нет.

– А что тут понимать, черт побери?! Ты в этом виновата! Я уверен. Ведь он пошел в твой университет. Я надеялся, что Кир будет отрицать вину, что его не осудят. Но его очень быстро посадили. Полиция не хотела вдаваться в подробности. Они должны были быстренько отчитаться перед руководством и прессой. Вот так. А ты… так и не появилась. Я пытался до тебя дозвониться, караулил у дома, стучал в дверь, а ты словно сквозь землю провалилась. Я ненавидел тебя и презирал! Если бы ты мне попалась год назад, я бы придушил тебя собственноручно. Но, когда начал расследование, узнал, что ты сама постаралась, – хмыкает он. – Резанула себе вены и много недель боролась за жизнь. А потом, наверное, нажралась таблеток, раз тебя упекли в психушку на полгода.

– На два месяца и не в психушку, – уточняю я, не удержавшись. Его реплику про таблетки не комментирую.

– Не важно. Мне нужно было с тобой поговорить, но твой телефон был отключен от сети, в университете ты больше не появлялась. Но три месяца назад ты сама мне позвонила, несла какую-то чушь. И я нашел тебя, узнал, что ты стала работать в том кафе. Но когда сел за стол и ты подошла принять заказ, понял, что ты вообще не узнала меня, словно никогда не видела. Я стал приходить, мне нужно было хоть что-то выяснить. Вот и вся история.

– Понятно. Вы что-то узнали в своем расследовании? – спрашиваю шепотом, хотя в кабинете и так стоит вязкая тишина.

– Нет, толкового ничего. И не шепчи. Олеся ничего не знает. Она рассказала, что в тот вечер они были дома, готовили ужин и собирались смотреть хоккей. Ты позвонила. Он взбесился, быстро оделся и перед тем, как уйти, произнес: «Я его убью».

– Кир сказал: «его убью»? – переспрашиваю я.