Книга Игра одиннадцати, страница 128 – Амалия Лик

– Я не буду претендовать на победу. Только хочу выжить, – сказала Ева и посмотрела на Глеба и Гора.

– Сдаешься на пороге финала? – удивился Глеб.

– Я тоже, – сказал Еся. – Хочу, чтобы это поскорее закончилось. И все.

– И я, – прошептала Мила.

– Эта победа не стоит тех жертв, что ей уже принесли, – произнесла Ева. – Я готова порадоваться за любого из вас.

– К чему ты это говоришь? – спросил Гор.

– Я, Еся, Мила – мы вам не помеха. Я всего лишь хочу, чтобы мы выжили. Все знают, что финал игры самый жестокий. В нем разрешено устранять соперников. Нельзя голосовать, но можно… убивать. Вот поэтому и говорю.

– Ты думаешь, я или Глеб собираемся убить тебя?

– Не знаю. Но прошу этого не делать.

Гор сухо рассмеялся и добавил:

– Мы не убийцы, Ева. Не переживай.

Ева прислонилась к стене, все вокруг становилось размытым и растекалось в странном легком головокружении.Ева закрыла глаза и погрузилась в темноту.

Имя: ____________________________

– Расскажите мне, что привело вас в «Александрию»?

– Жизнь. Меня привела сюда сама жизнь.

Да, понимаю, вы хотите подробностей. Но зачем? Все мечтают попасть в «Александрию» и вскарабкаться на Остров. И я тоже.

Ладно. Не верите мне? Хотите забраться под кожу?

Признаюсь. Я загнана в угол и должна попасть на Остров. Мне нужны лучшие лекари. Мама болеет, и, чтобы ее спасти, нужно очень много денег. Я могу заработать их и на поверхности. Но в то же время не могу. Для этого мне придется вернуться.

Куда?

Туда, куда я не хочу возвращаться.

А эта игра – мой шанс. Хотя, наверное, у каждого участника есть своя нужда. Рисковать жизнью понапрасну станет только дурак.

А идея заставить самых разных людей бороться за путевку на Остров действительно стоящая. Тут и желающих участвовать миллион, а тех, кто хочет увидеть это месиво, еще больше. И ставки островитян. Постоянный поток денег. Создатель «Александрии» – гений. Я, кстати, подавала заявку на работу в «Александрии», но стажа не хватило. Не прошла отбор.

Но это не претензия, просто вспомнила.

Признаюсь, я бы не пошла в игру… раньше. Мне надо за родителями приглядывать, маме уход нужен. Я даже из дома почти не выхожу. Но у меня нет выхода.

Не хочу вновь работать на островитян. Знаете, что это такое? Лучше не знать. Я подчищала за людьми, которые считали себя лучше других, была среди всей этой грязи. Но правда в том, что невозможно стоять по пояс в этом и не испачкаться. Так устроен наш мир. Мама говорит, я слишком пессимистично смотрю на жизнь. А как еще смотреть? Мне двадцать четыре, а у меня даже отношений не было. И это при том, что почти всю жизнь, кроме последнего года, мы с семьей жили в Третьем городе. В Третьем! Городе развлечений и ночной жизни. А мои отношения были только виртуальными. Но мама важнее. Она подарила мне жизнь, пусть и такую. А теперь и я должна подарить ей шанс.

Знаете, сначала я считала, что способна справиться с ее болезнью, с работой на островитян. Что все пройдет, как страшный сон, который развеется утром и забудется через какое-то время. Но потом – стоя у расщелины, образно, – я смотрела в черноту, злая, невыспавшаяся, уставшая и одинокая, а мне оттуда тянули конфетку, вкусную такую, способную хоть немного, но изменить мою жизнь. И нетолько мою. Я ведь все это не для себя. И все. Я сделала шаг, потом второй, и меня засосало в вязкую, грязную, протухшую черноту. Это самое печальное.