Книга Последнее желание, страница 77 – Амалия Лик, Анжей Сит

– Кира, мы все разные. Кто-то распахнут, как куртка на ветру. А кто-то застегивает свои чувства под толстым пуховиком и прячет их от других. Это не значит, что в Мише нет любви. Я вижу, с каким трепетом он на тебя смотрит, как заботится, как нежно берет за руку. Его любовь не в словах, а в отношении. Вспомни, как он вел себя, когда ты заболела тем жутким гриппом. А как он помогал мне, когда я подвернула ногу. Да он каждый день меня навещал, возил в больницу, отпрашивался с работы. Это проявление любви к тебе, и только к тебе. Потому что ты дорога ему. А то, как он радуется твоим успехам? Явно больше, чем своим собственным. Разве это не любовь? Ты перестала замечать мелочи. А именно в них его чувства. Да, он немногословен и вряд ли будет петь тебе серенады под окном. Но он слышит каждое твое слово, чувствует каждую твою эмоцию. Миша уважает твои желания. Что же это, по-твоему?

– Но почему тогда он ведет себя так?

– Может, сейчас в его жизни что-то происходит?

– Он мог бы рассказать мне. Я бы поддержала, помогла.

– А если Миша желает оградить тебя от этого?

– От демонов?

– Хотя бы и от них. Он видит то, что лучше не видеть. То, что никому не пожелаешь. Может, у него выработался свой механизм защиты. Он закрывается не только от демонов, но и от мира, чтобы уберечь то, что есть в его жизни. Поговори с ним и не руби ему голову, – бабушка улыбнулась.

– Я пыталась.

– Попробуй еще. Если ты, конечно, хочешь узнать ответы и быть с ним.

– Хочу.

– Любовь – это не только страсть и счастливые моменты. Это испытания, которые приходится проходить. Это компромиссы, на которые приходится идти.Это выбор, который мы делаем сами. Без любви нам проще, ведь внутри пустота. А пустая чашка всегда легче. Но когда она наполнена ароматным чаем, пусть с горчинкой и с осадками из чаинок, то она устойчива, насыщена теплом, и ей больше ничего не нужно.

Я обняла бабушку, мы еще поболтали, и я вышла от нее с надеждой на лучшее. Но в пустую квартиру Миши возвращаться не хотелось, и я поехала на причал. Солнце было жарким, и даже ветер не желал остужать накалившийся воздух. Я пошла к пирсу и посмотрела на шлюпку, которую мы освободили два года назад. Ее прибило к берегу, и она казалась еще более несчастной.

А нужна ли ей была свобода? Она качалась на волнах и наслаждалась тем, что была привязана к причалу. А теперь стала грудой досок с поблекшей краской. Я прошла по пирсу и села у самого края. Стянула босоножки и опустила ноги в зеленоватую воду. Достала телефон и включила его. Тут же запищали пропущенные от Миши и несколько сообщений с вопросами о том, где я. Я убрала телефон и закрыла глаза.

Вскоре за спиной послышались шаги, и я, щурясь от солнца, обернулась. Ко мне шел Миша. Лицо настороженное и взволнованное.

Он тоже посмотрел на шлюпку и пожал плечами, словно сожалел. Как и я. Миша сел рядом со мной и взял мою руку. Я чувствовала взгляд его зеленых глаз на своем лице. Повернулась и улыбнулась ему, как и всегда.

– Ты будешь моей женой? – спросил он.

Я опешила и потеряла дар речи. Я ждала чего угодно, но не этого вопроса. Он поднес мою руку к губам и нежно поцеловал, а я все еще продолжала молчать.

– Прости, – добавил он. – Я все испортил, да?

– Нет, – засмеялась я. – Просто как-то неожиданно. Если это бонус к извинениям, то не стоит.