Книга Мир охоты и крови, страница 164 – Микки Хост

Пайпер хотела встать, но Марселин решительно остановила ее.

– Не двигайся. Дай мне помочь.

– Не сейчас, – замотав тяжелой головой, возразилаПайпер.

– Пайпс, – начал дядя Джон, но она, скрипнув зубами, настойчиво повторила:

– Не сейчас.

Игнорируя попытки Марселин остановить ее, Пайпер поднялась на ноги – боги, неужели у нее еще остались силы? – и, стараясь не морщиться из-за боли во всем теле, подошла к Гилберту. Он медленно, почти что грациозно встал, но скрыть злость во взгляде ему никак не удалось.

– Вы не имеете права удерживать их там, – выпалила девушка, не дав Гилберту даже рта открыть.

– Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? – будто намеренно растягивая каждое слово, уточнил он. – Речь идет не о личных симпатиях и привязанностях, Пайпер. И даже не об их отсутствии. Предатель должен быть в тюрьме.

– Во-первых, не Предатель, а Третий. Во-вторых, повторяю: вы не имеете права удерживать их.

– Они опасны, и ты это знаешь.

– Если не прикажешь освободить их, я сделаю это сама!

Гилберт со вздохом ущипнул себя за переносицу. Внутри Пайпер все кипело до такой степени, что едва не плавились мышцы и кости – но, может быть, дело было в физической и душевной боли, которую она до сих пор старалась не замечать. Ей начинало казаться, что, если она сосредоточится на чем-нибудь другом, пугающие мысли о Магнусе и Дионе просто исчезнут. Что она не вспомнит о стольких смертях и не будет чувствовать, как вина, боль и страх дробят ее тело на части.

– Пайпер, – помолчав немного, наконец сказал Гилберт и поднял на нее усталый взгляд. – Я обязан действовать в интересах коалиции, и она решила, что Предателя будут судить.

Она замотала головой, чувствуя, как вновь подступают слезы, и выдавила сквозь зубы:

– Вы не имеете права. Если ты сейчас же не освободишь его…

– Что ты сделаешь? Пойдешь против всей коалиции?

– Именно, – согласилась девушка и секундой позже удивилась, как легко удалось растянуть еще недавно дрожавшие губы в улыбке. – Если навредите Третьему, Стелле, Клаудии или Эйкену, будете иметь дело со мной.

Она медленно обернулась, надеясь посмотреть в лицо каждому, но остановилась сразу же, заметив непонимающий взгляд дяди Джона. Вряд ли он боялся ее – скорее того, что она действительно заступалась за Третьего. Еще недавно Пайпер сама не доверяла Третьему. Была уверена, что он сумеет обмануть связь между ними и сделает нечто, что только закрепит за ним звание предателя. Но теперь Пайпер знала, что Третий не стал бывредить ни ей, ни кому-либо другому.

– Пайпер, – с невероятно усталым вздохом произнес Гилберт, привлекая ее внимание. – До тех пор, пока суд не закончится, никто из них за пределы камер не выйдет.

– Судить будут всех?

– Предателя – в первую очередь.

– Он Третий, – неосознанно возразила Пайпер и тут же продолжила: – И если я еще могу кое-как понять, почему вы хотите его судить, то насчет остальных… Нет, не понимаю. Они-то уж точно ни в чем не виноваты.

Гилберт упрямо поджал губы, прожигая ее взглядом не меньше половины минуты – то ли знал, что она права, то ли просто ненавидел факт того, что она пытается защитить Третьего. И когда, казалось, он уже был готов вновь возразить, Марселин срывающимся голосом выпалила:

– Рафаэль.

Пайпер повернулась к ней, сбитая с толку.

– Рафаэль? – задумчиво повторил Гилберт.