Книга Босиком в саду камней 3, страница 19 – Ана Адари

Невольно поправляю прическу и облизываю пересохшие губы. Готовясь пропеть:

— Какая встреча! Мин, ты красавчик, несмотря на полную потерю волос!

И вдруг слышу:

— Стой там, Мэй Ли. Тебя никто не звал. Я уже давно за тобой наблюдаю. Но поскольку ты уходить не собираешься, мне пришлось остановить тренировочный бой. И подойти самому. Тебе разве не сказали, что женщинам здесь делать нечего?

Я испытываю глубокое разочарование. Выходит, он давно меня заметил, но решил сделать вид, что мы незнакомы. Со вздохом говорю через кусты:

— А поздороваться не хочешь?

— Я еще вчера дал понять, что говорить с тобой не собираюсь.

— Но ведь говоришь!

— Уходи! Это все! Больше ни слова!

И этот туда же!

Люди добрые, что с мужиками-то делается⁈ Один торчит безвылазно на Стене, строителя из себя изображает, другой утонул в беспросветной печали, залив глаза и разум дурью, третий заперся в монастыре! По́стриг принял! А империя гибнет! Вот-вот, и ее разворуют беспринципные алчные Гао! Пока еще вырастет Третий принц! И каким он вырастет под влиянием регента-дяди?

Даже если у мальчика есть задатки, чтобы стать дельным правителем, на него будут давить и всячески оттирать от реальной власти.

Я беру себя в руки. Этого нельзя допустить. Ну, хоть одного настоящего мужчину я могу привести в чувство⁈ И вернуть к жизни. Не будь я настоящая женщина! Ну, держись, принц Ран Мин!

— Я уйду, — голос мой вкрадчив. — Но дай слово, что выслушаешь меня.

— Никаких слов тебе я давать не собираюсь.

— Хорошо. Вечером у грота,как только стемнеет. Там же, где вчера. Просто выслушай.

Я задом отползаю на тропинку, поскольку Ран Мин все равно молчит.

Интересно: придет, не придет?

Обед в меня не лезет, хотя на этот раз мои оголодавшие фрейлины расстарались. И раздобыли мясо. Оказалось, и окаменевшее мужское сердце способно смягчиться от женских слез. Кто-то из монахов подстрелил фазана.

Суп наваристый, мясо нежное. Леди с удовольствием обсасывают косточки и последние скудные новости. Мы ведь отрезаны здесь от внешнего мира. Ну а я ухожу в свои мысли. О предстоящем свидании. А что если Мин не придет⁈

Он был такой непреклонный, когда застукал меня в кустах. Холоден, как лед. Бр-рррр…

До вечера откровенно маюсь, осматривая местные достопримечательности. Будда, Будда, снова Будда… У меня в глаза уже троится!

Но перед каждой статуей смиренно преклоняю колени. Так что к вечеру они невыносимо болят, разбитые в кровь. А ноги меня почти не держат.

— Вам надо отдохнуть, ваше императорское высочество, — щебечут придворные дамы, которые заметно ожили то ли от фазана, то ли от обилия вокруг мускулистых, молчаливых мужчин. Выказывающих гостеприимство.

— Мне надо помолиться.

— Да вы весь день молились! — переглядываются леди.

— Это особая молитва. Поэтому в пещеру я пойду одна. Великая Гуаньинь мне открылась. И сегодня я надеюсь всерьез поправить свою карму. А вы мне не мешайте, слышите?

— Но что если вы к полуночи не вернетесь⁈

— Тогда дозволяю меня поискать, — ехидно говорю я.

Сдается, мне, что отсутствие госпожи девушкам только на руку. Обед им обеспечили, но как насчет завтрака? И в дорогу надо бы кое-что собрать из провизии. Пойдут просительницами к затворникам. У юных леди, вон, уже и щечки зарумянились!

Ах, ну почему эти монахи, такие красивые⁈ Нравственность женской половины моей скромной свиты под угрозой.