Книга Искупление злодейки, страница 79 – Кира Иствуд

Теперь я ощущала себя как в гнёздышке. С той лишь разницей, что моё «гнёздышко» было горячим как печка. А ещё оно приятно вибрировало.

Это было так невероятно, что у меня от восторга закружилась голова.

И почему я боялась?! Какой же прекрасный у Дейвара зверь… Такой величественный. Такой красивый.

Я аккуратно и нежно погладила ирбиса по голове, почесала за круглыми ушами, провела ладонями по мощной спине. Барс одобрительно муркнул, и тогда я вовсе без опаски зарылась пальцами в густую пятнистую шерсть. И Дейвар в образе зверя позволил это. Казалось, он наслаждался моими прикосновениями. А я… я была готова гладить его вечность.

А потом в какой-то момент барс поднял голову… Ткнулся носом в мою скулу, вдохнул, лизнул там, где шея переходит в плечо и вдруг осторожно прикусил. На мгновение защипало кожу, но барс слизнул это ощущение. Снова положил голову мне на колени. Уютно заурчал.

Снаружи свистел ветер, там царила глубокая ночь. Но в кибитке было уютно и тепло. Даже жарко. Барс мурчал под моими ладонями, и густая вибрация его мощной грудной клетки приятной дрожью отдавалась в моём теле.

Я с наслаждением гладила зверя снова и снова и продолжала, даже когда глаза уже начали слипаться. Но я держалась в сознании усилием воли. Правда была в том, что я не хотела засыпать. Не хотела возвращаться в реальность.

Душу оплели спутанные чувства…

Впервые в сердце зародилось болезненное сомнение.

Что, если изменив реальность, я изменю и это чудесное будущее?

«Так и будет… ты всё потеряешь, — шепнул голос чёрного лица. — Если продолжишь вмешиваться в события, то всё прекрасное, что сейчас происходит, так и останется сном, Элиза. Дейвар никогда не представит тебя своей стае. Никогда не возьмёт на руки. Не поцелует. И не позволит погладить своего зверя… Если спасёшь Обитель — то навечно останешься в её серых стенах — среди холода и презрения — до самой смерти».

Впервые слова чёрного лица действительно меня испугали.

Отчаяние пережало горло. Тёмные мысли уродливыми червями поползли в разум…

Но я тряхнула головой, прогоняя их.

«Теперь у меня есть магия», — твёрдо напомнила я себе и чёрному лицу.

Я написала кровью, чтобы Кайрон излечился. Так и случилось!

Значит… я могу написать что угодно ещё! И оно сбудется… так ведь?

Значит, я смогу всех спасти… и сохранить это прекрасное будущее.

Это была моя последняя мысль, прежде чем я провалилась в сон.

* * *

А в реальности я проснулась от звонкой злой пощёчины…

Щека горела, будто к ней прижали раскалённый уголь.

Я распахнула веки, и мир поплыл смазанными пятнами, в которых я различила белые стены лазарета, дрожащий свет в мутной лампе, задёрнутые окна.

Воздух пах лекарственными травами.

— Как ты могла? — хриплый шёпот Фаиры вонзился в сознание, будто ледяной шип.

Я подняла голову и увидела её — стоящую над моей койкой, с лицом, искажённым яростью. Её зелёные глаза были красны от слёз, губы дрожали. Тёмные волосы были так растрёпаны, будто кто-то таскал за них сестру по коридорам.

— Гнилая девка! — с ненавистью прошипела Фаира. И слёзы вдруг брызнули из её глаз, потекли бледным щекам. Она зло утёрла их. — Зачем ты сказала ей?! Чем она тебя приболтала?!

— О чём ты… — мой голос сипел.

— Не притворяйся, гадина! — взвилась Фаира. И замахнулась снова. Я инстинктивно вжалась затылком в подушку, но удара так и не последовало.