Книга Искупление злодейки, страница 34 – Кира Иствуд

Мышь?

Или крыса?

Что ж, теперь всё встало на свои места. Тия до обморока боится и тех и других. А грызун засел прямо под кроватью. Ей и видеть не надо, достаточно чуять, она всё же волчонок. Нужно скорее выгнать зверька.

— Пшёл! — я замахала на него.

— Ш-ша-а! — зашипело чёрное существо, открыв пасть. Но не сдвинулось с места. Странно… Может, лапка угодила в щель?

Тия сверху испуганно плакала, и я приняла решение — легла на живот и подлезла под койку. А потом резко вытянула руку, схватив маленькое существо. Оно пронзительно заверещало, забилось в моих пальцах, больно впилось зубами в ладонь. Но я стиснула челюсти, стерпев боль, второй рукой освобождая застрявшую лапу зверька.

И вот, он был свободен. Но отпускать грызуна я не стала, а вместо этого ухватила покрепче и сунула в карман юбки. И только после этого выползла из-под кровати. Отшагнула от Тии, чтобы меньше её пугать. Всхлипывая, девочка уставилась на меня рыжими полузвериными глазами, и смотрела не куда-то, а именно на мою руку, которую я держала в кармане.

Грызун не дёргался, видимо, поняв всю сложность ситуации.

— Оно т-там, — в ужасе шепнула Тия.

— Да. Я унесу его подальше, чтобы вы больше не пугали друг друга.

— А ты? Оно тебя погубит! Заразит скверной! Ты погибнешь! Так же как папа!

— Этого не будет, — сказала я, стараясь звучать уверенно и спокойно.

— Обещаешь?!

— Конечно. Я же ведьма, забыла? Ведьмам, что пауки, что мыши — всё закуска на завтрак.

— Ох… Д-да… точно… — бледные губы девочки задрожали. Она сморгнула горошины слёз и натянула одеяло повыше. Волчьи уши встали торчком, и вдруг Тия капризно выкрикнула: — Тогда унеси эту гадость подальше! Скорее!

Вот всегда она так.

Вздохнув, я пошла к дверям. И уже почти вышла, когда Тия вдруг жалобно позвала меня:

— Элиза…

— Что?

— Спасибо… Правда… — и снова всхлипнула.

Кивнув ей, я проскользнула в коридор мимо Фаиры и Янтара, которые смотрели на меня во все глаза.

— Как ты её успокоила?! — шёпотом спросила служительница.

Я удивлённоподняла взгляд. Разве она сама не видела и не слышала?

— Поймала мышь. Тия очень их боится.

— Откуда ты знаешь?

— Она сказала.

— Но… — нахмурившись, начал было Янтар, но служительница дёрнула его за рукав, и он замолчал, будто язык прикусил.

— Ладно, иди, Элиза… Спасибо, что помогла, — пробормотала Фаира, скрестив руки.

— Не за что, — вежливо ответила я.

Я уже шла по коридору, когда услышала позади тихие слова служительницы:

— Безумица, сам видишь.

…

Мышь я выпустила на улице. Просто раскрыла ладонь, и она соскочила в снег. При свете дня я увидела, что грызун и правда выглядел странно — весь чёрный как уголь, от носа до кончика хвоста. А глаза алые и будто горят изнутри. Но не успела я рассмотреть зверька получше — он уже сиганул прочь.

Остаток дня я думала о словах Фаиры, пытаясь понять, что такого странного я сделала? Почему снова выглядела безумицей? Она ведь сама позвала помочь… Но в итоге смотрела такими глазами, будто хочет осенить себя очищающим кругом.

«Тебя здесь каждый презирает, а ты хочешь их спасти… Разве не лучше позволить им исчезнуть?» — нашёптывало отражение, колыхаясь в ведре. Вместо ответа я сунула в воду тряпку и хорошенько повозила ею, чтобы глупое тёмное лицо исчезло и не говорило гадостей.

Фаира не была злой. Как и Янтар. Как и та повариха-медведица, что иногда подкладывала мне в карман булочки. А уж Тия и вовсе ни в чём не виновата. Как и другие пациенты, стражники и сёстры обители…