Книга Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника, страница 10 – Кира Рамис

Ростом в два раза выше матушки, долговязый, лицо вытянутое, челюсть большая, нос крупный, уши торчат, как локаторы. Но, как говорится, «с лица не пить», да вот только этот самый сынок и не против выпить-то. Причём крепко и часто.

Хозяйственная девушка время от времени встречала этого пьянчужку, возвращаясь с речки, где стирала бельё. Он, то, теряя координацию, выписывал широкие круги, то падал, пытаясь дойти до дома, а то и спокойненько лежал на обочине в травке, выводя носом громкие порыкивающие рулады.

«Бр-р-р… Ужас какой. Пока не нашла путь домой, нужно с Виктором поговорить по поводу свадьбы, отсрочить этот цирк», — Марина медленно поднялась. Слабость давала о себе знать, она решила поесть и вернуться в кровать.

— Пятьдесят серебряных! — раздалось за её спиной.

Виновница разговора на мгновение замерла, вспомнив, сколько денег отдал Виктор за Карину.

— Соседка, ты с ума сошла? Кто в деревне тебе предложит такие деньжища? — возмутилась одна из женщин. — Да за это серебро можно три дойных коровы купить. Непохожа Маринка на корову-то.

— Авдотья, да скоро Карина поймёт, что цену задрала, и сама к тебе в ноги придёт кланяться. Сынок-то твой Некрас работящий, красивый…

Карина, не выдержав, что деревенские бабы, которых она раньше и в услужение не взяла бы, насмехаются над её решением, ответила:

— Не стоит смеяться, сваха в городе поищет, не только в вашей деревне имеются женихи. Мы Марине побогаче присмотрим.

— Не глупи, деревня не только наша, но теперь и ваша, — осадила её Авдотья. — Кому нужна… эта, — женщина с жалостью посмотрела на Марину. — Не спорю, по хозяйству скорая, но ведь и слова из неё не вытянешь. «Здрасьте», не дождёшься. А моему сыночку и такая пойдёт. Может, и ребёночка, выносит.

Соседки переглянулись, ещё раз посмотрели на Марину и про себя решили, что такая тростинка себя бы на ногах удержала, а пьянице Некрасу лишь бы глаза залить. Зачем, такому, дети?

Мать Некраса, если бы узнала мысли соседок, вряд ли бы обрадовалась. Авдотья давно приглядывалась к Марине. Пусть и молчаливая, но работящая, опять же лицом симпатичная, а прыщи уйдут, немного подкормить бедняжку и смотришь, Некрас влюбится, остепенится, пить бросит, детки пойдут. Но о своих мечтах женщина никому не говорила. Слова силу имеют, вот распиши она Маринку перед всеми, найдутся и другие желающие. А Авдотье конкуренты не нужны. Она была уверена, что сваха не отыщет жениха, готового отдать за худышку-замухрышку пятьдесят серебряных, Карина с Виктором подумают и согласятся на два.

Марина, слушая, как её продают, тихо рассмеялась, хотелось бы громче, но кашель не дал.

— Ой, Авдотья, брось ты эту мысль. Непонятно, поправится ли девица. Её же камнями побило, а родные даже доктора не позвали, — громко зашептала одна из соседок на ухо Авдотье. — У Ильиничны на том берегу дочки растут загляденье, здоровые, румяные.

— В двери не входят и работать не хотят, — отмахнулась соседка, всё решив для себя.

— Тут ты права, — женщины вспомнив о своих делах, развернувшись, уходили. — Но ты хозяйка справная, научишь…

— Алька, иди сюда, — покрасневшая Карина подозвала девочку. — Беги на соседнюю улицу, доктора позови, скажи, что не в долг, а заплатим за осмотр.

— Угу, — кивнула Алевтина и в одно мгновение испарилась со двора.