Книга Бабская религия о принце на белом коне, страница 23 – Виктория Рогозина

— Что случилось? Аки бес за тобой гнался?

Я рассказала. В конце концов, переживает добрая женщина за меня. Она была невероятно добра, приютила и всячески заботилась. Стоило честно признать, что я пропала бы в этом мире одна. Знахарка, Финист, царь Микула… все сложилось наилучшим образом. Жаль только, что попала я в этот мир по ошибке.

Время было позднее. Успокоив знахарку, я вышла на крылечко, присела на лавочку, с любопытством рассматривая звезды. В столице небо затянуто и как правило ничего не видно. А здесь красота.

Финиста ждать теперь уже долго не пришлось.Он был напряжен. Тонкие губы плотно сомкнуты, отчего скулы казались ещё более острыми и четкими. Я поднялась ему навстречу и спросила:

— Все нормально?

Он посмотрел на меня так, будто я ударилась головой. Порывисто схватив меня за плечи, заглянул в глаза и, мотнув отрицательно головой, дружинный негромко вымолвил:

— Если бы этот душегуб сделал бы что-нибудь с тобой, я бы себе этого не простил.

— А? — я зависла, а потом улыбнувшись сказала, желая чуть разрядить ситуацию. — Спасибо. В который раз ты приходишь мне на помощь.

— Я не мог иначе.

Мужчина смотрел мне в глаза. Не знаю что видел он, но в его взгляде я видела отражение себя: непривычно четкое, восхитительно восхищенное (почти тавтология?!? Ну да и ладно!). Пожалуй, я ещё никогда не испытывала радости от того, что ко мне испытывали тёплые чувства.

— Я тебе нравлюсь, — грустно заметила я.

Он нахмурился, поигрывая желваками.

— Ты прямолинейна, как мужчина.

— В нашем мире это норма, — пожала плечами. — Я не хочу давать надежду. Хочу быть максимально честной, чтобы не было непонимания между нами.

— Не люб я твоему девичьему сердцу, али во мне имеется изъян?

— Нет, — я поспешно вскинула ладони кверху, точно сдавалась. — Но мы же из разных миров. И я тебя совсем не знаю и… — в голове роились мысли. Сталкиваясь друг с другом они вносили лишь больше хаоса в моей голове, отчего хотелось выть и лезть на стенку. Финист. Вот зачем ты все так усложняешь? Вот жили нормально, так нет, теперь вот зашел разговор о чувствах. Зачем все это? Я не хочу признавать свое поражение, в том плане, что я не могу (а точнее не хочу) больше любить. Любовь причиняет слишком много боли и слишком к многому обязывает. Всегда приходится нести ответственность за чувства, особенно других людей. Я не люблю причинять боль, не люблю отвергать, но неизменно это ранит человека. Мне проще отстраняться от этого. А сейчас здесь с Финистом мне становилось очень неловко от того, что я не могу ответить на его чувства, поскольку у меня их нет. Он очень хороший человек, надежный… я знаю, что могла бы его полюбить, но для этого требовалось куда больше времени, чем прошло. Надеюсь, что Финист меня поймет.

— Ты можешь остаться здесь.

— Логично, — ну а что, тут как бы он прав. — Но у меня там была жизнь и она мне нравилась.Я попала сюда по какой-то ужасной ошибке. Этого не должно было случиться.

Я отвернулась. Я не хотела его обидеть, не хотела сделать больно и в тоже время была почти уверена, что словами ранила, как водила ножом по сердцу. Собрав себя в кучку и мысленно закатив глаза, я обернулась и пристально глядя в глаза Финисту, твёрдо произнесла, пытаясь четко донести свои мысли:

— Я не готова ответить ни согласием, ни отказом. Я скучаю по дому и хотела бы вернуться при возможности. Это единственное, что я твёрдо знаю.