Книга Бабская религия о принце на белом коне, страница 114 – Виктория Рогозина

— Ну а что⁈ Чай и арбузы выращивают, и вишню, а тут всего-навсего ананасы. Это не вывеску с супер-маркета утаскивать. Эх, сыночка окаянная. Представляешь, голуба, пришел меня забирать в самый разгар веселья, а мы с Марфушей почти развели водяного с болотником на покупку новой ступы. Марфуша так та вообще хотела забрать настоечку, почти ведь умыкнули, да тут Кощей со своей нравственностью и моралью нарисовался, так некстати.

— И чем дело закончилось⁈

— Ну, материнские слезы растопят любое сердце, даже самое черствое, — Баба-Яга картинно всплеснула руками и наигранно пустила слезу, в следующую секунду со смехом продолжив. — Да он на следующий же день дернул и болотника и водяного и лешего до кучи. Так что все получили то, что хотели, — она задиристо рассмеялась. — Водяной вообще, похабник, до сих пор влюбленв меня, — Яга кокетливо поправила платочек, чуть потупив глазки. — Ох и чудили мы по молодости, ох и чудили. Где моя первая сотня лет⁉

Я смотрела на Бабу-Ягу, думая о том, что по всей вероятности мне повезло со свекровью — однозначно, скучно не будет. Хотя, я тут и сама с «весельем» справляюсь.

— А настоечку как дерябнули, так с Марфушей в Москву и отправились, решили выяснить, кто заговор прочитает круче. Проехались по всем клубам столицы, такого шороху навели, что дружинные ваши, как их там⁈ Полиция⁉ Полиция потом возбудила дело, пытались найти… думали, что новые «соли» появились, а не тут-то было. Магия-то такая, штука непредсказуемая, капризная. А чтобы заговор прочитать и подавно нужен опыт, талант, прости господи. Сыночка-то мой потом еще две недели последствия устранял, в Москву возвращался, как на работу. Ох, голуба, ох смеху-то было!

— Могу себе представить, — я кисло улыбнулась, наблюдая как ребенок на моих руках начал просыпаться. Да уж, но счастливое материнство пока слабо представлялось, ни в далеком, ни в ближайшем будущем, но это сейчас и не насущный вопрос.

— Не, едрешки ты матрешки, такое представить невозможно, — Баба-Яга мечтательно цокнула языком. — Настоечка и не такие чудеса творит. А уж наливочка и подавно.

— Ага, интересно что из этого было в той фляжке, когда меня сюда первый раз перекинула, — язвительно уточнила я.

— Да ничего. Обычный коньяк.

— Что-то меня раньше так не уносило с обычного коньяку.

— Ну ладно, не совсем обычный, чего к словам цепляешься-то? — Баба-Яга нахмурилась.

— А насколько «не совсем»? — усмехнувшись, улыбнулась Василисе. Матрешка та еще, но без имплантатов смотрится симпатичнее.

— Едрешки ты матрешки, я так избушку после этого коньячку по бревнам разобрала, не то заклинание произнесла, — смутилась она. — Ну расстроена была, день не задался, счастья женского опять-таки не случилось. Вот и приняла решение. Ну сначала коньяку, а потом ужо и решение, хотела себе намагичить. Ну и намагичила. Сынок приходит, а я, как дура, сижу на бревнах, а вокруг меня куриные ножки бегают-подпрыгивают. Тяжело хрупкой и слабой женщине без настоящего мужчины. Но запомни голуба, не можешь встретить достойного, тогда стоит самой родить и воспитать.

— От кого рожать-то⁈ — я невольно улыбнулась, видя как понеслоЯгу. Забавная, но такая родная.

Поправив платочек, Баба-Яга задумчиво отметила:

— Разное в жизни бывает, никто не безгрешен. Я вот по молодости тоже обожглась, полюбила кого не надо и вот, сыночка мой появился.