Книга Путь Холлана, страница 77 – Яна Ветрова

– Кого я вам напоминаю – это ваше личное дело, – отрезала наследница, краснея. – Вам нужно только знать, что я хорошо стреляю.

К вечеру монастырь был заполнен людьми. Если бы не повисшая в зале тишина, нарушаемая звуком шагов, шорохами и тревожнымшёпотом, можно было бы подумать, что ожидается большой праздник. Скулил старый пёс, несмело подгавкивали другие собаки, которых привели из поселения. Одна девушка пыталась удержать в руках облезлую кошку, уговаривала её, гладила. Пахло едой. Каждый принёс с собой то, что было дома, на случай долгой осады. К счастью, в воде недостатка не было, даже наоборот: сочащиеся по камням ручейки всегда добавляли работы братьям и сёстрам и доставляли много неудобств. Холлан покачал головой – главные ворота бывшей крепости были такими хлипкими, что при желании их могли бы вышибить, объединив силы, пара-тройка здоровяков из тех, что зарабатывали монеты на боях в Римерфаре. Холлан вместе с братьями придвинул к воротам сундуки, шкафы, перегородил скамьёй из столовой. Это на некоторое должно было задержать культистов. Оставили свободным лишь проход к дверце в воротах для последних жителей Ромны.

Наёмник заметил наверху над воротами люк. Оказалось, он ведёт на зубчатую стену, которую монахи не разобрали лишь потому, что она показалась им живописной. Люк был оставлен на всякий случай – и вот этот случай наступил. Пара братьев принялись срочно сколачивать из нескольких маленьких лесенок одну, чтобы на стене могли устроиться лучники и стрелять, когда нападающие зайдут на мост. Холлан мог только надеяться, что культисты не изменили своим привычкам и не начали пользоваться другими видами оружия кроме коротких мечей.

К концу дня Холлан был так вымотан, что рухнул на соломенный матрас в одной из комнат за перегородками на первом этаже. Жители Ромны заняли комнаты в скале, а некоторые из них присоединились к дежурным, чтобы дать воинам отдохнуть перед завтрашним днём, и следили за кромкой леса.

Милифри уже спала, Марсен пошёл проверить представителя Порядка и заодно попытаться разузнать, говорил ли культист что-то ещё. Стоило Холлану закрыть глаза, как послышались шаги.

– Я запутался, – прошептал Базиль.

Холлан простонал:

– Ну что ещё?

– Сёстры говорят «она», братья – «он», а Миссар, этот, в столовой, говорил о двуликом божестве.

– Это и есть двуликое божество. Он и Она, – пробормотал Холлан.

– А почему говорят, что последняя милость – её? Почему монастырь Её последней милости?

Холлан попытался ответить, но из его уст вырвалось неразборчивое мычание.Сквозь дремоту он слышал, что проснулась Милифри и раздражённым громким шёпотом объясняла:

– Потому что это характерно для женской сущности – милосердие к оступившимся и утешение в горе. Мужская сущность – это благословление в дорогу и упорство в ежедневных трудах. Общее у них – лечение.

– Как же сёстры и братья не перессорились, а?

Холлан, прежде чем окончательно провалиться в сон, успел мысленно ответить мальчишке: это не вопрос, а пустая болтовня. Каждый в монастыре занят делом. Единственным предметом спора, периодически возникавшего в Ромне и за её пределами, было то, какая сущность является главенствующей в какое время года. Но и эти споры быстро затихали, отодвинутые на второй план работой в огородах, на виноградниках и в подготовке новых и новых миссионерских групп, а также за изучением лечебного дела.