Книга Варварин свет, страница 41 – Яна Ветрова

– Коли он согласится – тогда всему свету известно станет, Варя. Давай об этом забудем и хотя бы с Никитой разберёмся. Может, и впрямь ему домой надо, будет при семье жить.

Никита от этого предложения в восторг не пришёл. А когда узнал, что за условие поставил Кощей, поклялся лично перегрызть чародею горло – вряд ли без головы он останется бессмертным.

– Ты его защиту видел? – спросила Варвара. – Как ты там что перегрызёшь? Кости, жжёное дерево и болотное серебро. Говорят же, что его имя от доспеха и пошло: «Кощей – доспех из костей».

«Кощей объелся щей», – обиженно ответил Никита.

– Он бессмертный, Ник… Никита, – проигнорировала Варвара глупую шутку. – Ты сам видел цепи и ремни – они его бессмертное тело вместе держат, а всё то, что в волосы вплетено, ещё дополнительную защиту даёт.

«Домой не ворочусь, что мне там делать! – проворчал Никита. – А если кто узнает! От смеха дальняя гора рухнет».

– Нашёл о чём беспокоиться.

– И правда, какой уж тут смех! – поддакнула Любава. – Слушай, Варвара. Мне ещё кое-какие травки от Аннушки нужны. И мёд. Чтобы твои шрамы подлечить. Не сходишь ещё раз, а?

– А вдруг Кощей вернётся и меня не застанет?

– Уж накормить я его сумею, сестричка! Может, если скажу, что ты очень испугалась и ушла гулять, то он поймёт.

Варвара только грустно усмехнулась и потёрла грудь – там словно цепи не хуже Кощеевых теперь давили.

⁂

Аннушка заохала, увидев Варварино лицо и ладони, нашла какой-то рецепт, нацарапала на берестяной табличке для Любавы, собрала в мешочек травы, мёд положила и принялась расспрашивать, что случилось. Варвара помолчала немного.

– С Кощеем что-то не так, Аннушка.

– Да ну, доченька, с ним тысячу лет всё одинаково, с чего ты взяла, что за день всё поменялось? Старый дуб бурей не сломаешь!

– Пусти Никиту в дом, Аннушка.

– Волка этого? Зачем? Ещё разворошит тут всё!

– Не разворошит. Он собакой недавно стал.

Аннушка нахмурилась, но открыла дверь и позвала Никиту. Тогда Варвара рассказала женщине всё как есть, а пёс кивал и гавкал, подтверждая её слова. Как Никита приходил, и она узнала своего друга из детства, как сняла маску старухи и как его отговаривала… Потом дала Аннушке хлебнуть отвара из фляжки, и тогда уже сам царевич рассказал, как дошёл до третьей сестры и как Кощей превратил его.Потом Варвара очень сухо рассказала о том, как Кощей приходил за Никитой и как они с Любавой расспрашивали Марью.

– Знаешь, Аннушка, а она ведь ничего про мои шрамы не сказала, словно не заметила…

– Я её едва ли знаю, Варя, но по рассказам прошлых сестёр выходит, что она сразу была жёсткая, как засохшая корка хлеба, даром что красавица, – ответила Аннушка. – А вообще, поживёшь пятнадцать лет с Кощеем, тоже сердца лишишься.

– Неужели и ты в это веришь! – вспыхнула Варвара. – Есть у него сердце, просто глубоко и далеко запрятано, а может, заморожено.

Аннушка покусала губу, поболтала ложкой в кружке и сказала:

– Не обижайся на меня, доченька. Я тебе правду скажу. Ты это перерастёшь. Ты не первая, не ты последняя. Думаешь, он не заметил? Я заметила, а я-то глупая старая баба.

– Вы все как сговорились, – прошептала Варвара, чувствуя, как щёки заливает краска. Она покосилась на Никиту и ещё тише сказала: – Ни в кого я не влюбилась.

Аннушка вздохнула и ничего не ответила. В тишине они пили чай, а Варвара, глядя на пожилую женщину, думала, что ведь она и правда немолодая – по-настоящему. Не так, как Кощеевы сёстры превращаются в старух, играют для богатырей отведённые им роли, а потом, когда нет лишних глаз, превращаются обратно в юных девушек. Они только говорят нужные слова, когда богатыри приходят, а за словами-то ничего и нет. А Аннушка, наверное, столько всего пережила, что, может быть, стоит её послушать…