Книга Отвергнутые, страница 112 – Ульяна Лаврова, Анастасия Аристова

— Знаешь, — задумчиво произнесла она, — за последние месяцы у меня было много времени для размышления. И я поняла, что не смогла стать хорошей матерью для тебя. Каждый день я внушала себе, что тебе нужен отец. Неважно какой, но отец. Я верила, что он тебя любит и я смогу защитить тебя от его тирании.

— Так и было мамочка, — прошептала я.

Но мать на мои слова лишь отрицательно покачала головой:

— Нет, я лишь мучила тебя и себя. Я должна была быть сильной и уйти, должна была что-то придумать, уберечь тебя. А я оказалась слишком слаба.

Она перевела взгляд на меня и сжала мою руку. Я отметила, что ее пожатие было совсем слабым.

— Поэтому, сейчас, я лишь прошу об одном, будь сильной, — она умоляюще смотрела в мои глаза. — Слушай свою волчицу, слушай всегда, она никогда не обманет.

— Я слушаю, мама.

— Верк, сказал, что его убили, — она отвела взгляд. — Его больше нет. Я никак не могу поверить в это. Он оказался предателем, маги сами же и расправились с ним. Тиран, да еще и предатель!

Я почувствовала как ее затрясло, от сильных эмоций.

— Тише, я не думаю, что тебе стоит сейчас волноваться.

Мама кивнула.

— Он мертв, как его жене, мне бы горевать сейчас, а я наоборот чувствую легкость. И раз Всевышний даровал мне эту свободу, я буду молить, чтобы он вернул мне и волчицу. Много раз она предупреждала меня о том, что с Эдгардом что-то не так, но я лишь отмахивалась. Много раз она говорила, чтонадо попросить помощи или хотя бы бежать, а я её игнорировала. И вот до чего все это довело. Лишь она знает как правильно, понимаешь? Теперь моя волчица молчит, но я верю в то, что она вернется. Волк, это самое главное, что есть в оборотнях, а мы так легкомысленно к ним относимся, так сказал Верк. Да и сама я думала об этом. Как странно, он маг-лекарь, а об оборотнях знает, пожалуй, больше чем мы. Он почти не отходил от меня с момента, как я очнулась и мы о многом успели поговорить.

Я заметила, что при упоминании о Верке, в глазах матери зажглись странные огоньки, как будто она вспомнила о чем-то очень приятном, а по губам скользнула улыбка.

Я кивнула, соглашаясь. Потянулась и снова обняла ее:

— Ты права мама. Не переживай за меня.

— Как не переживать? Этот твой… не внушает мне доверия, — ее голос снова зазвучал взволновано.

— Я счастлива, мама. Медек, он замечательный.

Она чуть отстранилась от меня и заглянула в глаза:

— Я не знаю, какой он. И не могу судить о нем, но знай у тебя есть я. Ради тебя я постараюсь быть сильной, я обещаю. Я не допущу, что бы твой ребенок был несчастным. Я ошибалась, как же я ошибалась.

Неожиданно, она прикрыла глаза, несколько секунд ничего не происходило. А затем она снова их раскрыла. Она явно боролась со сном. Все же она была еще слишком слаба.

— Мама я пойду, а ты поспи. Я обязательно зайду к тебе еще, — я поднялась с кровати.

— Береги себя, — тихо произнесла она.

Я снова ей улыбнулась и вышла из комнаты.

Отец мертв, подумала я. Для меня это было неожиданной новостью. Но также, как и мать я не чувствовала скорби.

“Это не правильно?” — задала я вопрос своей волчице.

“Нет, после того, что он делал это вполне нормально.”

“Да, волчица действительно мудра,” — подумала я.

А еще я вспомнила ведьму Сибил, которая показала мне, что волчица всегда рядом и всегда слышит. С тех пор, как я начала разговаривать с ней голос моего зверя окреп, стал увереннее и вместе с этим я начала чувствовать свою внутреннюю силу.