Книга Читающая ветер, страница 2 – Анастасия Аристова

Дойдя до своего места, я быстро разделась и легла. Как и ожидала, рядом спящая Маргит никак не отреагировала. День был тяжёлый, она крепко спала. Мои руки сами собой потянулись к небольшому карману, скрытому в матрасе, и в ладони у меня оказалась небольшая фигурка. Я не стала доставать ее, опасаясь быть замеченной, хорошо представляя в голове. Это был полупрозрачный желтый филин. Я нащупала небольшие бугорки, перьевые уши, погладила фигурку большим пальцем по голове. Мой маленький друг.

Я нашла филина во время одного из заданий за пределами лагеря на зараженных землях. Увидела и не смогла оставить, пронесла на территорию. У меня не поднялась рука ликвидировать фигурку. Знала что рискую, подвергаю всех опасности, но не смогла ничего с собой поделать. Что-то притягивало меня в статуэтке этой таинственной птицы, манило.

"Неправильно это все," - подумала я, убирая филина обратно в потайной карман. Закрыла глаза и тут же провалилась в сон.

Варвара

В сон ворвался глухой сигнал, оповещающий о начале нового дня. Звук, как обычно, доносился с первого этажа надземной части. Каждый этаж поднимали по очереди с интервалом в полчаса. Лагерь подчинялся четко выверенной цикличности: когда одни уходили спать, другие уже вставали, таким образом в лагере всегда кипела жизнь. Я снова провалилась в неглубокий сон, при этом улавливая все звуки вокруг. Кто-то негромко покашлял, Маргит повернулась на другой бок. В мареве сна я услышала второй сигнал. Он был уже громче. Второй этаж подняли. Я дремала дальше, но при этом чувствовала, как мое тело приготовилось к резкому подъему.

Еще полчаса. Резкий, пронзительный сигнал, ослепляющий, яркий холодный свет и громогласный голос надзирателя: Подъем!

Привычными, отработанными до автоматизма телодвижениями я поднялась, быстро расправила одеяло, накрыла покрывалом кровать и встала в шеренгу. Смотря на противоположную стену, ожидала дальнейших указаний.

Направляя на каждого из нас портативный детектор жизненных признаков, надзиратель внимательно смотрел на показатели:

- Ты! - резко произнес он, указывая на одну из моих соседок, - в изолятор.

Я сжалась, перед внутренним взором сразу возникло полностью белоснежное пространство. “Белая ордалия” - так мы ее называли между собой. Все, абсолютно все, в той комнате было белым, от мебели до еды, которую приносили люди, также в белом. А еще там была угнетающая, сводящая с ума тишина. Как правило, человек возвращался из изолятора через два-три дня, но время проведённое там казалось вечностью. Я вспомнила свои ощущения. Сначала страх и паника, а потом бесконечное одиночество. Казалось, тоска и безнадежность навсегда поселились во мне. И сколько бы раз я там ни находилась, все эти чувства я испытывала как первый раз. Изоляция была необходима, чтобы не распространить инфекцию. Это фундаментальное неоспоримое правило. Мы выходили оттуда полностью здоровыми и чистыми, а это главное условие выживания в лагере. Но страх остаться в этой пустоте все время преследовал меня. После “Белой ордалии” не было ни желаний, ни стремлений, лишь жажда услышать хоть какие-то звуки...

Из воспоминаний меня вывел резкий голос надзирателя:

- Четвертая форма одежды. Все свободны.

Через несколько секунд вся группа уже стояли возле помывочной. Солдат было около стачеловек, мы действовали как единый организм, это хорошо, это правильно. Воины должны быть именно такими, никаких вольностей.