Книга Мирное время, страница 32 – О. Куран

— Слабо. Можешь его повернуть? Давай сначала в сторону главных доков, где был взрыв.

Йеннер сделала, как он просил.

— Холодно. Похоже твоя подружка уже на станции. Пройдись по кругу, только медленно.

Вернер остановил ее, когда она повернулась в сторону ремонтных техблоков:

— Горячо.

И Йеннер поняла, что Фелиз было нужно:

— Вернер, убирайтесь оттуда.

Связь оборвалась.

* * *

Запрыгивая в скайлер, Йеннер пыталась понять, откуда Фелиз узнала. Не только о Вернере — как раз о нем мог рассказать и информатор со станции. О транспортном проходе ремонтников, о том, куда направить беспилотников Йеннер на перехват.

Ответ в голову приходил только один — очень неприятный.

У Фелиз был прямой доступ к управлению новой системой безопасности. Ко всейсразу — к камерам, протоколам поведения модулей, частотам маячков и схемам станции. К линиям связи.

И к оружию.

На повороте у ближайшего прохода Йеннер резко ушла вниз, и плазмозаряд прошил воздух в том месте, где секундой назад был скайлер.

Ей повезло, что модуль безопасности в проходе был всего один — так близко к защищенным центральным блокам станции усиливать систему безопасности дополнительно не имело смысла.

Фелиз наверняка об этом знала, намеренно увела Йеннер к беспилотникам, изначально понимая, что они не справятся с боевым симбиотиком.

Фелиз было мало просто убить. Хотя это как раз Йеннер не удивляло. Фелиз ненавидела предателей.

«Она не убьет его сразу, — сказала себе Йеннер. — Так не интересно. Так не весело. Она захочет сделать больнее».

Почти все ее каналы связи отрубились, но еще оставался аварийный механизм оповещения. Фелиз наверняка слушала и его.

— Четыре-шестнадцать вызывает Десятую. Повторяю, четыре-шестнадцать вызывает Десятую.

Голос разнесся по станции, отразился от стен, и Йеннер порадовалась, что успела вовремя отправить персонал в защищенные отсеки. Оставшиеся агенты службы безопасности должны были к ним присоединиться.

По крайней мере, так они меньше рисковали.

— Сестренка, а я все ждала, когда же мы снова пересечемся.

Голос Фелиз возник в эфире внезапно, без оповещения о сеансе связи. И звучал как обычно — немного ломко и протяжно. Когда-то Фелиз получила травму голосовых связок, и восстановительная камера так и не регенерировала их до конца.

— Скоро, — ответила ей Йеннер, переключая схемы в визоре и пытаясь отследить Фелиз хотя бы логически. Найти наиболее оптимальный маршрут до тринадцатого техблока. — Где ты?

— Совсем рядом с твоим берлинцем, сестренка. Скажи, ты всерьез? С федерантом? С врагом? Помнишь, сколько таких мы убили? Здорово было, да?

— Помню.

— Врешь, сестренка. Если бы помнила, не полезла бы плетьми одному из них между ног. Только представь, я пытаюсь узнать, чем там занимается моя драгоценная шестнадцатая, а драгоценная шестнадцатая вовсю ебется с берлинцем. Ты ничего не делаешь наполовину, да, сестренка? Предавать так полностью.

— Вернер гражданский.

Не было смысла в их разговоре, Йеннер не собиралась ничего Фелиз доказывать, ни о чем с ней договариваться. Йеннерсобиралась ее убить. Она просто тянула время, тратила его на разговор, выдавая фразы-зацепки, на которые Фелиз могла среагировать.

Фелиз это тоже понимала, но реагировала — значит, чувствовала себя уверенно:

— Ты пытаешься скормить это дерьмо мне, сестренка? Правда? «Гражданские не виноваты»? Кто, по-твоему, платил налоги, чтобы суки в бронекостюмах пришли нас убивать? Или что, твой конкретный кусок мяса лучше остальных? Осуждал войну?