Книга Невольница судьбы, страница 70 – Яна Гущина

— Посмотри, как сжимается её дырочка! — хохотнул грубый голос.

— Просит, чтобы мы поиграли с ней.

От услышанного мне стало так страшно, что я стала извиваться, как могла, чтобы избавиться от верёвок. Но движения были ограничены, и кончик палки стал грубо протискиваться внутрь. Я ощущала напор и адскую боль, но что-то не пускало его в меня.

— Не лезет, — досадливо сказал кто-то, и в негодовании ударил меня палкой по попке.

От неожиданности и боли я взвыла и вывернулась, оказавшись на спине. Как же больно! Аж искры из глаз! Даже сразу не сообразила, что в такой позе им стали видны мои груди и живот. Руки я всё ещё держала между ног, поэтому главного зрелища им не довелось увидеть.

— О! — восхищённо воскликнул мужчина с сальными волосам и недельной щетиной. — Какие грудки!

Я снова перекатилась на бок, свернувшись клубочком. Всхлипывания сотрясали моё тело. Радовало лишь одно — меня оставили в покое.

— Наигрались? — хохотнул капитан.

По его команде меня оттянули подальше от Сэтмана и снова бросили на палубу.

— А теперь, дорогуша, мы убьём твоего мужа и, благодаря этому, доберёмся до тебя.

Услышав подобное, я завыла. Вопль приглушился кляпом. Впилась глазами в Сэтмана. Он тоже смотрел на меня и в его глазах застыл ужас. Я поняла — он не боялся смерти, а боялся того, что со мной сделают бандиты, когда его не станет, и брачные узы перестанут защищать меня.

— Приступайте, — скомандовал Капитан, ехидно глядя на Сэтмана. — И достаньте кляп. Я хочу слышать, как он будет кричать, имолить о пощаде.

Несколько человек кинулись к Сэтману и, отвязав от мачты, подвесили его за руки спиной к капитану. Тот кивнул. В воздухе раздался свист плётки, и длинный хлёсткий конец врезался в тело парня. Он дёрнулся, стиснув зубы. По спине пролегла красная полоса. Снова замах, свист, удар. Добавилась ещё одна полоса. Слёзы жгли мои глаза, вопль ужаса застрял в горле, сердце замирало при каждом ударе. Казалось, что боль, испытываемая мужем, передавалась мне. Я пыталась освободиться от пут и остановить негодяев, но верёвки врезались в кожу до крови.

Не знаю, сколько продолжалось истязание. Мне показалось, что вечность. Спина Сэтмана была вся исполосована кровоточащими рубцами. Видимо, боль была нестерпимой, так как он начал стонать через сжатые зубы.

— Я хочу видеть его лицо! — крикнул капитан.

Кажется, ему не нравилось, что Сэтман молчит. Вид окровавленной спины уже наскучил негодяю, и он желал насладиться страданиями жертвы, написанными на лице.

Сэтмана развернули, и я увидела его лицо. Глаза полузакрыты, взгляд затуманенный, губы искусаны в кровь. Снова раздался свист и удар. Сэтман дёрнулся, выдохнув со стоном, и его красивое лицо исказила жуткая гримаса боли. Он откинул голову назад и, открыв рот, жадно втянул воздух. Снова удар, его голова свесилась на грудь, и Сэтман закусил нижнюю губу, чтобы не заорать. Чёрная прядь волос упала на потный лоб.

— Я хочу услышать его крик! — в бешенстве заорал капитан.

Быстрым шагом он приблизился к жертве и, выхватив плётку из рук подчинённого, принялся яростно стегать непокорного пленника. Его удары были беспощадными. Сомнений не было: он задумал убить Сэтмана. Я смотрела на истязания сквозь пелену слёз и образы казались мне размытыми.

И тут я услышала крик. Протяжный, как вой. Сэтман дёрнулся в последний раз, и его голова безжизненно свесилась на грудь. Он потерял сознание.