Книга Право на жизнь, страница 76 – Яна Гущина

- Вы вовремя подвезли партию смертников, - заявил начальник местной охраны, вырвав разум Кирилла из невесёлых размышлений. - А то мы планировали загнать в саркофаг беглецов поезда, а потом передумали. Все пленники разбежались, но небольшую группу нам удалось поймать. Среди них больше полвины ранены. На сыворотке быстро идут на поправку. Ещё день-два и мы хотели перекинуть их в распределитель. Но потом возникло предложение...

Пока начальник охраны рассказывал о планах, захвативших умы местных, Кирилл всматривался в очертания ангара, сильно пострадавшего от времени и действий людей: ворота раскурочены, стены кое-где обвалились, но в целом он был пригоден для содержания пленных и даже подлежал ремонту.

Именно ремонтом следовало заняться Кириллу. Выписавшись из лазарета, он, сославшись на амнезию, какое-то время скитался от одной воинской части к другой. Якобы, искал знакомые лица и надеялся, что его вспомнит кто-то. На самом же деле разведывал обстановку и узнавал планы противника.

Как только стало ясно, что захватчикам нужен здоровый генофонд для продолжения жизни на земле, Кирилл успокоился: Максиму и Елене временно ничего не грозило, так как супружеские пары переправлялив благополучные районы земли, очищенные от заразы и где уже были построены комфортные дома. Правда, оставалось непонятно, для чего надо было рушить цивилизованный мир, а потом увозить здоровых людей из родных мест, где всё было создано для комфорта и безопасности людей. Но главарям повстанцев, видимо, было виднее. У них были свои правила и свои представления о безопасной жизни.

Вспоминая слова медсестры Николь, которая спасла его от смерти, Кирилл переживал за здоровье Елены и Макса: обычно рождённые не приспособлены к выживанию в мире, перенесшем эпидемию. Здесь витало столько смертоносных вирусов, что любой из микробов мог прикончить обычно рождённых. Оставалась надежда на то, что всем калят сыворотку.

Будучи на территории захваченной России, Кирилл без труда примкнул к группе конвоиров, сопровождающей пленников. Так он доехал до первого распределителя. Мобильный координатор выдавал сигнал местоположения Максима, и Кирилл следовал в нужном направлении. Только сигнал капсулы опознания Елены угас. Неужели её убили? Такая мысль больно ранила Кирилла. Но он надеялся, что просто капсула неисправна.

В его мозгу до сих пор звучали слова Николь: «Обычно-рождённых в утиль. А чего с ними церемониться? Они не пригодны для жизни. Всех пленников старше двадцати и моложе тридцати отправили в пункты передержки. Если выживут в карантинной зоне, то станут подопытными для биологических экспериментов. Или попадут в рабство. Нам нужны крепкие мужские руки и готовые на всё женщины. Впрочем, лично я думаю, что все они подохнут. Но мне их ничуть не жаль».

Вспоминать этот давний разговор было больно и страшно. Потом Кирилл узнал про поезд беглецов, и что многие из сбежавших изъяли капсулы: внушительную кучку окровавленных капсул нашли в джунглях. Поиски людей продолжались. Кирилл изъявил желание поучаствовать в розысках, а заодно заявил, что не прочь поработать какое-то время в зоне отчуждения, произвести замеры радиационного фона, продумать более герметичную консервацию повреждённых реакторов, очистить атмосферу от опасных выбросов.