Книга Право на жизнь, страница 119 – Яна Гущина

- Только мы ему не особенно верим, - подытожила Таня, греясь в объятиях Влада. - Какой-то скользкий тип. Ощущение, будто у него какая-то своя миссия, о которой кроме него никто не знает.

- А то, что бритые, да стриженные, - в заключение сказал Алекс, - так это оттого, что у нас есть ножницы и бритвы. Не хотели зарастать сильно, а то с бородой одни хлопоты.

- Но почему вас так мало? - допытывался Юрий, прищурившись, разглядывая нас. - Если не верили Фрейзеру, то надо было пристрелить его.

- Он был не один. С ним было трое охранников со станции.

- И что? - голос Юры отдавал холодным презрением. - Я так понял, что вас было человек пятьдесят. И вы не могли укокошить Фрейзера с его охранниками? Что за чушь! Ни за что не поверю.

- Ну и не верь! - взорвалась я. Мне настолько надоели его подозрения, что хотелось развернуться и уйти отсюда, лишь бы не видеть и не слышать этого человека. - Мы не убийцы. Кто захотел покинуть лагерь Фрейзера, все здесь. А кто выбрал его предводительство, остались с ним. Он-то, вроде, добро хочет творить, вот люди и поверили в его благие намерения.

- Если он такой хороший, так чего вы не остались с ним? - Юра начал задавать одни и те же вопросы только в другой формулировке, будто хотел поймать нас на лжи.

- Ты вот тоже, вроде, хороший, - напустилась я, не сумев промолчать, - но почему-то мне думается, что в твоём обществе нам не понравится. Устроил допрос с пристрастием. Раз не веришь нам, то мы пойдём дальше. Никому своё общество навязывать не собираемся.

Замолчав, поняла, что, может, у друзей совсем иное мнение и для них было бы великой радостью остаться с Юрой, лишь бы завершить наши странствия.

Повисла напряжённая тишина. Никто из наших не проронил не слова. Кажется, они были согласны со мной.

- Отстань от них, - велел Михаил, вставая со стула. Он подошёл к Юре и отобрал у него автомат, будто тот уже собрался палить в нас. - Не видишь, они устали с дороги, да ещё мы их не сильно дружелюбно приняли.

Улыбка мужчины затерялась в густых усах. Он, явно, был рад нам. Судя по всему, он был главнее Юры, так что нам повезло.

- Миш, ты чего, совсем потерял бдительность? - Юра продолжил возмущаться. Скорее бы уж заткнулся, а то раздражает так, что я готова голыми руками придушить этого въедливого человека! - Неужели не видишь, что они темнят! Сам подумай, если бы пришёл к нам кто -то, кто защитил от охранников, дал бы свободу и вылечил от всех хворей, ты бы разве бежал от такого человека? Да ещё он и бункер хочет строить, в котором не будет ни радиации, ни хищников, ни охранников. Это же просто рай на земле! Можно жить и развиваться, не опасаясь нападений и плена. Единственное, что требуется, это плодиться и размножаться! Скажи, Миш, разве в России было не так? Разве там были иные правила? За нас всё делали роботы, а мы лишь наслаждались жизнью, да производили потомство.

- Молчи уж! - не выдержала я, вспыхнув, как спичка. - Потомство он производил! Нашёлся производчик! Как и любой мужик, ты от «производства» получал лишь удовольствие, а расхлёбывать последствия приходилось женщинам!

Он смерил меня холодным неприязненным взглядом, противно ухмыльнулся и заявил:

- Ну, извини. Не думал, что ты не получаешь удовольствия от «производства».

Я почувствовала, как запылало лицо от гнева. Вот козёл! Ещё и насмехается! Знает же, что речь идёт о беременности и родах, а не о процессе зачатия.Нет уж, с этим человеком я никогда не смогу поладить!