Книга Спящее пламя Ферверна, страница 95 – Марина Эльденберт

Вэйд соскребся со стола, и, несмотря на то, что ему сегодня прилетело в двойном размере, держался он на удивление бодро.

— Потом поговорим, Ятта, — он подмигнул мне, хромая к двери.

Я бы сказала, с кем он поговорит, но в этот момент Торн Ландерстерг шагнул за ним, и мне пришлось встать у него на пути. Убийственный взгляд отца вонзился в закрывшуюся дверь, как ледяной кинжал, а я сложила руки на груди. У меня в голове были тысячи вопросов, но главный из них…

— Пап, ты в порядке? — спросила я.

Я никогда не видела его таким, клянусь, его никто никогда таким не видел. Ни разу. Мне кажется, даже в детстве и даже в школе.

Отец перевел на меня тяжелый взгляд:

— Почему ты мне ничего не сказала⁈

У него на подбородке справа тоже была ссадина, и это выглядело… необычно.

— Вот поэтому? — Я кивнула на дверь, а потом не выдержала ихихикнула.

— По-твоему, это смешно?

— Нет. Не-а, — я пыталась сдержать смех, но он был нервный и рвался из меня, как виар со шлейки, увидевший вкусняшку. В конце концов победил смех, и я все-таки прыснула, но тут же плотно сжала губы. Начинался второй раунд. — Прости, я просто… никогда не видела тебя таким.

— Каким-таким? — зарычал драконом отец.

— Таким… защищающим меня. Ты всю жизнь меня оберегал, вокруг меня были мергхандары, все эти навороченные системы безопасности, бронированные флайсы и проверки знакомых, но ты никогда никому не бил за меня морду. Спасибо, пап. — Смеяться больше не хотелось, захотелось плакать. Вместо этого я порывисто его обняла, прижимаясь к нему, как к самому надежному на свете иртхану.

Разговор с мамой вытряхнул из меня чувство, которое бывает только в детстве — когда ничего не надо решать, когда ты знаешь, что все сделают за тебя, всегда примут и поймут. Но поступок отца не просто его вернул, он позволил мне чувствовать себя не ребенком, а взрослой девушкой, у которой самый лучший отец на свете.

Этот самый отец явно такого не ожидал, поэтому на мгновение замер, а потом обнял меня в ответ.

— Я за тебя убью, Ятта, — прорычал он, — я думал, что ты это знаешь.

— Знаю, — я глубоко вздохнула, чтобы не заплакать. — Но убивать никого не надо. Серьезно. Я сама накосячила, и я сама с этим разберусь.

* * *

— С чем ты разберешься сама? — спросил отец, правда, судя по тону, уже возвращаясь к привычному образу Торнгера Ландерстерга.

— Со всем, — вздохнула я. — Давай обработаем тебе подбородок?

Он не стал возражать, уселся в свое правительственное кресло, а я пристроилась рядом с ним на столе.

— Начнем с того, почему ты здесь. — Да, вот это уже совершенно точно Дракон Номер Один, как его называла мама. — Ты должна быть у себя, отдыхать. Что сказал Арден?

— Что я лишусь глаза и начну заикаться.

Отец убийственно посмотрел на меня, а я залезла в ящик стола за аптечкой (уж кто-кто, а я отлично знала, что и где здесь лежит), открыла ее и достала антисептик.

— Пап, серьезно, ну что он мог сказать? Со мной все в порядке, отделалась легким испугом и небольшим ушибом. Хожу, говорю, по-моему, по мне видно, что медицинская помощь мне не нужна и в ближайшее время мне не потребуется.

Он спокойно позволил мне обработатьсвою ссадину, а потом я налепила маленькую заживляющую пластинку-пластырь, под которой до утра ничего не останется. В книжках, которые я читала, героини обычно проделывали такое со своими возлюбленными, но я, видимо, неправильная героиня, потому что Вэйду мне хотелось отвестить вдогонку, а не обрабатывать что-то там.