Книга Спящее пламя Ферверна, страница 90 – Марина Эльденберт

Как сказать о таком?

Никак. Лучше уж скажу, что я потеряла девственность в ванной, когда чересчур увлеклась с вибратором. Цинично, но как есть, мне выбирать не приходится. Один раз Гранхарсен уже почти разрушил мою жизнь, второй раз я ему этого не позволю.

— Спокойной ночи, Роа, — тихо сказала я, касаясь губами его губ.

Вместо ответа он положил ладонь мне на затылок, властно целуя, и от этого у меня слегка закружиласьголова. Тело отозвалось на эту хищную властность, и я усилием воли отстранилась.

— Спокойной ночи, — повторила тихо и шагнула в комнату, закрывая дверь.

— Спокойной — для кого? — донеслось из-за спины. Я вздрогнула и резко обернулась, чтобы увидеть сидящего на моей кровати Гранхарсена.

* * *

Завтра же скажу отцу, что камеры надо вернуть! Одно время у нас вся загородная резиденция была утыкана камерами, но потом мама сказала, что это чересчур, что у нас тут не музей и не военный объект, и он с ней согласился.

— Ты сам уйдешь, или мне позвать мергхандаров? — поинтересовалась я. Стараясь удержаться от желания чем-нибудь в него кинуть, чем-нибудь потяжелее.

— И будем дружно объяснять, как так получилось, что я тут вообще появился?

— Не дружно. Объяснять будешь ты. — На этот раз я подавила желание отступить на несколько шагов, когда он поднялся. — Наше «дружно» закончилось в Мэйстоне и больше никогда не начнется.

Он приблизился ко мне: даже при учете каблуков я была ниже, и это нервировало. Вэйд Гранхарсен еще пять лет назад был брутальным, сейчас же в нем появилась притягательная харизма взрослого мужчины в стиле «я самец что надо», от которой у женщин в большинстве своей сносит крышу. Я не следила за его любовными похождениями, но периодически видела тех, с кем он появлялся на публике. Мне хватало, и сейчас я глубоко вздохнула, чтобы справиться со вновь нахлынувшими на меня чувствами.

— Уверена?

— На все сто. И если у тебя есть совесть, ты сейчас просто выйдешь за эту дверь…

— У меня нет совести и никогда не было, а ты как была врунишкой, Ятта Хеллирия Ландерстерг, так и осталась. На тех, кто тебе безразличен, так не орут, как это сделала ты.

Я на него орала? Я не орала. Может быть, повысила голос. Может быть.

— Ты серьезно считаешь, что это прокатит? — Я усмехнулась, хотя мой организм сбоил под действием его проклятых феромонов и знакомого ощущения близости. — Я уже не та наивная девочка, которая могла повестись на слабо.

— А на то, что я все эти годы не мог перестать о тебе думать?

Чтоб тебя дракон сожрал и не подавился!

— Гранхарсен, убирайся из моей комнаты, — процедила я. — Я не хочу скандала, это правда, но если придется выбирать между тобой и скандалом, я выберу скандал.

— Ты меня не слышишь.

— Потому чтоя не хочу тебя слушать. Все, что имело для меня значение — связанное с тобой, осталось в Мэйстоне…

— И поэтому ты сейчас дрожишь? — Его пальцы легли на мою щеку, скользнув по ней едва уловимой лаской. Раньше, чем я успела отпрянуть, и это прикосновение запустило во мне какую-то цепную реакцию — током прошившую меня сквозь это касание по всему телу, до кончиков пальцев ног. Я дернулась назад, с силой толкнув его в грудь:

— Убирайся! — прошипела ему в лицо. — Пошел вон!

— Роа должен знать, что между нами было.

Я не видела себя сейчас, но по ощущениям, мои глаза расширились.