Книга Тайга, страница 42 – Лина Кэрл

— И… о чем ты узнала? — мне не терпелось дослушать рассказ.

— Лана, что тебе известно о Земле? В космическом смысле?

— Это одна из девяти, то есть восьми планет солнечной системы, у нее есть спутник…

— Понятно. Но знаешь ли ты, что Земля живая? Она отдельный вид сущего, она слышит, видит, думает. У нее есть разум и есть сердце. Это она создала нас и наделила чувствами. А еще она любит, и как всему живому, ей нужна защита. Ее владения — горы, пески, леса, океаны — все они нуждаются в защите. Наша территория — Тайга. Тот эвенок Эскери — дух, посланник, который должен передать нам знания.

— Допустим, но от кого мы должны защищать тайгу?

— Представь себе масштабное зло, хаос, вроде космической черной дыры. Оно разрушает, а потом засасывает, пытаясь истребить все живое и планету в том числе. Хранители борются с порождениями этого зла. Мы сами придумываем им названия. Например, оборотни. Если их становится слишком много или они начинают угрожать территории, Хранители вступают в борьбу. Уничтожить Хаос невозможно — он данность, которую нельзя стереть. Если убить представителей одного вида — их место тут же займут другие, возможно еще более сильные сущности. Поэтому земные ставленники должны всего лишь поддерживать равновесие между ними. Мы избраны охранять эту территорию и не имеем права отказаться.

Окончив рассказ, подруга легла на диван и положила руку за голову.

— Так мы Хранители или ведьмы? — я немного расслабилась и улыбнулась.

— Это примерно одно и то же. Ведьмы — это не злые старухи с клюкой, а люди, наделенные особыми знаниями…

— Насколько мне известно, ведьмы в полнолуние превращаются в кошек, — перебила я. — Значит, мы тоже в чем-то оборотни? Порождение этого зла?

— Не сравнивай! Мы родились людьми, а эти твари — нет, — пояснила Власова.

— Хорошо, а почему тогда Белов нам помогает?

— Ему хватает ума бояться нас. Он рассчитывает на нашу поддержку. К тому же тигр — это кошка. Большая и дикая, но все же кошка, — на ее пухлых губах сверкнула улыбка.

Я аккуратно потрясла хрупкую ладонь подруги и с замиранием сердца почти еле слышно сказала:

— Но ведь я люблю Алекса. Мне все равно, кто он. Я не хочу ничего менять…

— Не переживай. Тебе надопродержаться три недели, а потом все чувства улетучатся. Все мысли сведутся к одному: это хорошо, а это плохо. Ой, что это я развалилась? — спохватилась она и посмотрела на часы. — Мне же надо в город смотаться: забрать кое-что, купить продукты. Ты же сутки ничего не ела!

— Ты на метле? — пошутила я.

Я боролась с искушением вступить в спор. Мне совсем не хотелось терять Алекса, но видя, как светятся задором ее глаза, решила отложить разговор на потом.

— Мы далеко от людей?

— Километров сто, не больше. А вместо метлы у меня Юркина машина, надо же пользоваться его желанием угодить? Кстати, здесь всего одна комната, не возражаешь против сна рядом с бывшей подругой?

Я смотрела на ее сияющее лицо и не знала, что чувствовать. С одной стороны, это та самая Кира, мой лучший друг. С другой — она хладнокровно манипулировала мной. Я глубоко вздохнула. Обида никуда не делась, комом засела внутри, но Кире тоже пришлось нелегко. Неизвестно, как я бы повела себя в такой ситуации.

— Я простила тебя, так что Власова снова в ранге лучшей!

Она наклонилась, поправила ленту на моих волосах и обняла за плечи.