Книга Тайга, страница 174 – Лина Кэрл

— Да, я здесь… — прошептал Марк и благодарно возвел взгляд к стеклянному куполу. — Я рядом… — повторил он и прикоснулся к моему лбу долгим поцелуем.

— Это сон? — Мне было страшно нарушить видение, поэтому я закрыла глаза, пытаясь снова окунуться в забвение…

— Нет, любимая, не сон. Ты здесь, со мной… Как себя чувствуешь?

— Тяжело дышать, можно на улицу?

Марк убрал из моих вен иглы капельниц, взял меня на руки, и только тогда я заметила, что вокруг много людей. Чуть поодаль от нас стояли несколько раввинов в традиционном еврейском наряде. Я обратила внимание на их ярко-белые воротнички, выглядывающие из-под верхней одежды, и кипы на головах. Длинные седые волосы, аккуратно зачесанные в узел, и бороды придавали им мудрый и строгий вид. В руках раввинов я разглядела страницы древних манускриптов из пергамента, по которым они что-то громко читали на иврите. С другой стороны находилось несколько бригад врачей, наблюдавших за мной и Марком. Помимо Марии, Романа и Кайла, я рассмотрела еще несколько оборотней, а через стекло зала виднелись десятки мониторов. Со светящихся экранов на меня смотрели встревоженные глаза людей разного пола и возраста…

— Кто это? Что они здесь делают? — спросила я, когда голоса раввинов стихли.

Марк взял пушистое одеяло с дивана и направился к выходу, прижимая меня к груди.

— Профи своего дела, — ответил он, — врачи и специалисты по Торе. Полгода умолял каждого из них, чтобы спасли мое счастье… Именно благодаря раввинам я расшифровал последний знак на медальоне и узнал, что у тебя есть возможность снова стать человеком. Я вычислил нужный день и излечиложоги на твоих ладонях.

Марк вышел на улицу, устроился на качелях и, завернув меня в одеяло, прижал к себе… Я почувствовала его дыхание у виска и бесконечно долго смотрела в любимые глаза. Качели качнулись, и мои щеки обдал прохладный апрельский ветер. Кожа ощутила холодок, и чтобы насладиться им, я высунула ладони из-под пледа.

— Марк, теперь я точно человек? У нас получилось?

Одна его рука скользнула под мою голову, а другая накрыла грудь.

— Абсолютно точно… И больше никуда от меня не денешься, — прошептал Марк и прижался щекой к моему лбу.

Темное небо словно ожило и стало удивительно серебристым, а прозрачный воздух задрожал и наполнился запахами свежести ранней весны. Где-то вдалеке слышался орлиный крик, а рядом — убаюкивающий стук горячего сердца любимого. Только мне не хотелось спать. После воскрешения я боялась упустить каждую минуту, любую возможность насладиться присутствием моего Марка.

Удобно разместившись в его руках, я молчала. Мы не разговаривали, и это было совсем необязательно. Нам было хорошо молчать вместе. Молчать и слушать дыхание друг друга… Пребывая в состоянии такого блаженного покоя, от которого не хотелось даже пальцем пошевелить, я слегка потянулась и сладко зевнула.

— Отдыхай, — шепнул Марк, — у меня ужасный голос, но после твоего последнего сна решил петь тебе колыбельные. Только не те, в которых злой волк кусает младенцев.

Я улыбнулась и поцеловала его теплую ладонь.

— Когда-то моей любимой не понравилась эта песня, хотя именно она пришла в голову в момент нашей первой встречи. — Он поцеловал мои волосы и тихо запел: — Если б не было тебя, то для чего тогда мне быть? День за днем находить и терять… Ждать любви, но не любить…[1]