Онлайн книга «И оживут слова»
|
– Что случилось? – в голосе Добронеги сквозило беспокойство. – Я… мне не спалось, – медленно проговорила я, не отрывая взгляда от лица матери Радима. – Просто решила подышать воздухом. – Ясно… – протянула Добронега. Я ожидала, что сейчас она скажет что-то типа «возвращайся в постель», но она произнесла: – Шаль надень. Сыро там. Да за ворота не ходи. Ныне псы лютые. С этими словами Добронега скрылась за дверью, поставив лампу на пол. Я несколько секунд пыталась прийти в себя, а потом медленно пересекла комнату и осторожно подняла лампу. Внимательно оглядела ее ручку в тусклом свете, ожидая увидеть там… не знаю, может, шип, смазанный ядом или снотворным? Ну хоть чем-нибудь! Не могут же они просто так меня отпустить в самом-то деле? Шипов не было, ручка пахла железом, а я вела себя явно странно… Я вернулась в покои Всемилы за шалью. Дверь за мной с тихим скрипом закрылась, заставив подскочить от неожиданности. Несколько секунд я прислушивалась, ожидая услышать, как с той стороны запирают засов, но ничего не произошло. Впрочем, я прекрасно знала, что никаких засовов на двери Всемилы нет. Может, я схожу с ума? Двор встретил меня запахом дождя и сырой земли. Мне под ноги тут же метнулся Серый, и я в очередной раз вздрогнула. Пес потерся головой о мои колени, немножко поскулил и тут же бросился с лаем в сторону запертых ворот. Из-за ворот тоже послышался лай. А потом еще и еще. Через мгновение собаки заливались уже повсюду. Я остановилась на крыльце и задула лампу. Солнце еще не встало, но в освещении уже не было нужды – мир вокруг тонул в серой предрассветной дымке. Поставив лампу на крыльцо, я спустилась во двор и оглянулась на дом. Тот казался пустым и безмолвным. Никакой выдуманной мною охраны, никакого взгляда в спину. Я потерла висок, всерьез задумавшись о том, что, возможно, у меня проблемы с головой. Я так и не смогла придумать, куда отправиться в такую рань, поэтому просто сидела на крыльце и гладила Серого, когда тот изъявлял желание быть поглаженным. Пес по-прежнему поминутно срывался к воротам и присоединялся к общему хору. Я попыталась угадать, на кого он лаял. На кролика, белку, кошку? Впрочем, может, за воротами тоже бродиткакой-то пес. Я даже спросила самого Серого. Но мой вопрос так и остался без ответа. Вскоре в доме послышались привычные звуки: Добронега вышла из своих покоев и начала хлопотать по хозяйству. Я встала и направилась к колодцу, чтобы набрать свежей воды для рукомойника. А что мне еще оставалось делать? За завтраком мысль о том, что со мной не все в порядке, только укрепилась. Добронега вела себя как обычно. Ни одного косого взгляда, ни одного неловкого вопроса. Она с аппетитом ела и рассказывала о новорожденном малыше, которого принесла жена какому-то Зиму. Кто такой Зим, я понятия не имела, и сама история была мне не интересна, но я внимательно слушала, пытаясь поймать Добронегу на какой-нибудь мелочи, однако, закончив рассказ, та совсем по-семейному посетовала: – Когда же Мать-Рожаница над Златкой и Радимушкой смилостивится? Эта фраза добила меня окончательно, загубив в моих мозгах картину того, как должны вести себя злоумышленники. Именно поэтому после завтрака я сказала Добронеге, что проведаю Желану – младшую дочь Улеба, которая приходилась Всемиле подругой. Разумеется, изначально я не собиралась никого проведывать, а просто хотела проверить, позволят ли мне выйти за ворота. Но мать Радимира неожиданно горячо поддержала эту затею и даже собрала какие-то гостинцы, в итоге мне оставалось только стоять, наблюдая, как корзинка наполняется румяной выпечкой, и думать, что я сама загнала себя в ловушку. |