Книга И приведут дороги, страница 47 – Наталья Способина

Я вышла из покоев, пробежала по дому, в сенях едва не наступила на развалившегося перед дверью котенка и сбежала со ступеней. Пересекая двор, я внимательно смотрела на Серого. Может быть, мне померещилось? Или же свирские мальчишки просто балуются на улице? Только смеха и криков, характерных для ребячьих игр, слышно не было. Были лишь обычные звуки бодрствующей Свири, к которым я уже успела привыкнуть: где-то скрипела колодезная цепь, вдалеке плакал ребенок, лаяла чья-то собака, причем, судя по заливистому лаю, щенок. Совсем далеко раздавался звон кузнечного молота. Стоило решить, что мне показалось, как одиночный стук вновь повторился. Я почти дошла до ворот и всем телом вздрогнула от этого глухого «бум».

– Серый, – прошептала я.

Пес повел ушами и медленно обернулся. Я застыла как вкопанная. Подойти к такому Серому решился бы только смертник. Почему-то вспомнилась фраза из курса анатомии, из тех времен, когда я еще пыталась быть идеальной дочерью медиков и готовилась поступать на лечфак: «За улыбку в человеческом организме отвечает собачья мышца. Она поднимает верхнюю губу вверх и вбок». Мы так улыбаемся, а они с ее помощью скалятся. Переносица Серого была похожа на стиральную доску, а в пасти виднелись такие внушительные клыки, что я невольно сглотнула. При этом Серый не издавал ни звука. Словно ждал и предвкушал, когда же кто-нибудь опрометчиво переберется через этот забор. А еще в этот момент он был очень похож на волка. Вот только я не была уверена, что в природе могут существовать волки таких размеров.

– Серый, кто там? – прошептала я, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться.

Пес снова повел ушами и вдруг двинулся ко мне, продолжая скалиться. Я запоздало поняла, что до менядостает цепь, но при всем желании не смогла бы броситься прочь – ноги будто приросли к земле. Серый же медленно приблизился вплотную, и я малодушно зажмурилась, выставив руку в защитном жесте. Руки коснулся шершавый язык. А потом в бок мне толкнулась тяжелая голова, да с такой силой, что я едва не упала. Я не сразу поняла, что он делает, а когда поняла, распахнула от неожиданности глаза. Серый отталкивал меня от калитки в глубину двора. Вдруг стукнуло сбоку, по другой стене, словно кидавший камни переместился ближе к огородам. Серый глухо зарычал, я же вцепилась что было сил в широкий кожаный ошейник. Сердце оборвалось. Вот то, о чем меня предупреждал Альгидрас. Кого-то из нас хотели убить. Напали на него, но кто может с уверенностью сказать, что мишенью была не я? Я вспомнила приторно-красивого Ярослава. А что, если он жив? Ведь тело так и не нашли.

Что-то стукнуло в забор с противоположной стороны двора, как раз там, где находилась калитка, выходившая в огороды. Меня сковало ужасом. Эту калитку мы обычно днем не запирали. Альгидрас в последние дни повадился закрывать ее на засов изнутри, но мы так не делали. Серый еще раз рыкнул, а я отошла от него на пару шагов, чтобы загородка у будки не мешала мне видеть калитку в противоположной стороне двора. Засов был задвинут. То ли Добронега еще не выходила на огород с утра, то ли у нее тоже появилась привычка запирать двор. Однако не успела я порадоваться, как снова вспомнила Альгидраса и то, как он легко перемахнул через высоченный забор. Но это было ночью, осмелится ли кто-то повторить подобное днем?..