Книга И не прервется род, страница 76 – Наталья Способина

– Она не говорила с тобой о том прежде? – понизив голос, спросил он.

Я лишь помотала головой. Хоть в чем-то я могла быть с ним честной. Миролюб повертел головой, разминая затекшую шею, вытянул ногу и, чуть сморщившись, потер колено.

– Болит? – зачем-то спросила я.

– После скачки всегда. Мальцом с коня упал. Одной-то рукой не сразу держаться научился, – усмехнулся он.

– Мне так жаль, что с тобой это случилось.

Миролюб перевел на меня взгляд и коротко бросил:

– Не жалей!

– Да нет же! Я не тебя жалею. Тебя ни к чему жалеть. Вон ты какой сильный. Ты когда сегодня с Ансгаром говорил… Ведь ты ничего не знаешь о стихиях, а говорил так, будто ты сильнее.

– А я и так сильнее, – вдруг улыбнулся княжич. – Потому что я не боюсь. Ни смерти, ни того, что после будет.

– Вот я и говорю, что не жалею тебя. Мне очень жаль, что с тобой это случилось. Что все могло быть иначе.

Щека Миролюба дернулась, и я поняла, что зря завела этот разговор.

– Прости, – быстро сказала я. – Я от усталости. И испугалась сегодня.

Не было смысла это отрицать.

Миролюб кивнул, принимая извинения, и снова повернулся к огню. Только тут я заметила, что Алвара с Альгидрасом у костра нет. В последний раз они стояли у расседланных лошадей, потом мне казалось, что они направились к костру, однако среди воинов Алвара их не было. Я нахмурилась. Ну куда их понесло в темноте-то?

– У них говорят «Прядущие», – вдруг произнес Миролюб, и я вздрогнула от неожиданности, потому что успела потерять нить разговора. – Ансгар называл так же. У нас говорят «забавец» или… «забавица».

Я задержала дыхание, Миролюб же продолжил:

– Я не знаю Прядущих – откуда они пришли, куда идут. Зато знаю о забавцах. Неужто Добронегав детстве не пугала, когда ты спать не хотела?

– Я всегда хорошо спала, – пробормотала я.

Ожидала, что Миролюб улыбнется, но он посмотрел на меня долгим взглядом, а потом продолжил:

– Забавец – тот, кто умер, да после вернулся. Помнишь, верно, как Ярослав испугался? Ты говоришь, что он был с теми, кто тебя украл. Верно, он видел тебя умершей. То ли обманули его так, то ли привиделось. Вот и испугался. Оттого и убить тебя хотел в ночи.

– Чушь! – усмехнулась я.

Миролюб пожал плечами:

– Люд верит.

– А ты?

Он снова пожал плечами и промолчал.

– Но почему этих забавцев нужно убивать? – спросила я.

– Потому что забавы у них недобрые. Они ведь не насовсем приходят, а лишь на время. А как время их кончится, они уводят с собой кого-то из рода или просто из близких.

И вот тут все со щелчком встало на свои места. Добронегино «забери». Вот оно что. Она знала, что… Господи! Я не смогла сдержать нервной усмешки.

– А меня хотели убить, чтобы я не забрала… кого?

Миролюб снова пожал плечами:

– Да хоть кого. Хоть воеводу Свири, а без него Свирь падет – сама видишь. Хоть дитя его выстраданное, хоть… суженого.

Я резко обернулась к Миролюбу.

– Ты тоже считаешь, что я должна забрать кого-то из родни? Или тебя?

Миролюб не стал отводить взгляда:

– Я не знаю, ясно солнышко. Знаю только, что кто-то пытался тебя убить. Ты спросила почему. Я ответил.

– Но ты тоже в это веришь? Ты меня… боишься?

Сама фраза звучала смехотворно, однако я вдруг поняла, что Миролюб вырос в этом мире суеверий и преданий.

– Коль я бы тебя боялся, ясно солнышко, ты бы в Свири осталась, – глядя мне в глаза, ответил он. – Я ничего не боюсь. Хотя нет, вру. Боюсь, что не смогу меч поднять. А пока я в силах, мне никто не страшен: ни забавцы, ни Святыни их с огнями да ветрами.