Книга И не прервется род, страница 116 – Наталья Способина

– Девку пришлю. Одна не будешь.

– Да кто меня защитит? Маруша?

– Серого спустишь, двор запрешь! – не сдавался Радим.

Я обхватила его руку своей и прижалась щекой к плечу:

– Возьми меня с собой. Меня из-за этого украли.

– Что? – Радим отклонился, а потом взял меня за подбородок и посмотрел в глаза: – Что ты сказала?

– Я думаю, меня из-за этого украли.

– Ты думаешь? Или знаешь?

– Знать не могу. Но зачем еще меня было красть? Кому я нужна? – убеждала его я.

Радим на миг задумался, а потом покачал головой:

– Дружину пришлю.

– Чтобы вся Свирь о том говорила? – подал голос Альгидрас, все еще, как оказалось, стоявший рядом.

– Мне уже что так, что так от пересудов не спастись, – огрызнулся Радим и, подхватив меня за локоть, потащил к дому.

– Радим, я все равно сбегу! Только хуже сделаешь, – пыталась упираться я, понимая, что впервые в жизни попадаюв такую унизительную ситуацию.

Свернув за угол, мы нос к носу столкнулись с Миролюбом, который, видимо, спешил на шум.

– Что такое? – спросил он, выразительно глядя на руку Радима, сжимавшую мое плечо.

– Дома запру. Ишь удумала! Девку вашу каменную смотреть хочет.

– Радим! – взмолилась я.

– Не позорь меня, – откликнулся он. – Сперва побратим, теперь ты…

– Радим! Эй, Радим! – повысил голос Миролюб и перехватил руку воеводы.

– Ты здесь не указывай! – тут же развернулся к нему тот. – Не жених еще, чтобы говорить мог.

– А я не как жених, как друг твой прошу: не запирай ее. Все одно ведь сбежит, не знаешь, что ли? Только хуже будет. Нельзя ее без присмотра оставлять. Ты можешь своей дружине верить?

– Могу! – огрызнулся Радим.

– И я бы так ответил еще три седмицы назад. А ну как потом окажется, что тот, кого охранять ее приставишь, ей же косу вместе с головой и отрежет?

На этих словах Миролюб на миг запнулся. Вероятно потому, что о косе в моем случае говорить было неловко. Этот символ девичества у меня еще не отрос, что само по себе было довольно постыдным в этом мире.

Радим хмурился, однако спорить не спешил. После раздумий он выпустил мою руку, и я осторожно потерла порядком занемевшее плечо. Радим это увидел и неловко погладил пострадавшее место.

– Худо не будет, – подал голос Альгидрас.

Я закатила глаза. Вот уж кто бы помолчал. Основное худо тут исходило как раз от него. Однако Радим откликнулся:

– А если будет, то ты первый головы не сносишь, чудесник ты или нет, – пообещал он, а потом обратился ко мне: – Иди оденься теплее. Кто его знает, сколько нам искать то, чего в Свири и нет, поди.

– Спасибо! – просияла я и, не удержавшись, звонко чмокнула Радима в колючую щеку, чем, кажется, поставила его в весьма неловкое положение.

Впрочем, смущаться за Всемилу ему было не привыкать. Эта мысль меня немного утешала, пока я наскоро переобувалась и сдергивала с гвоздя теплый плащ, то и дело поглядывая в окно, чтобы убедиться, что мужчины не сбегут без меня.

К счастью, они оказались выше подобного обмана. Миролюб подобрал остатки плаща и, что-то спросив у Радима, понес их в сторону сеновала, Альгидрас, стянув с плеча Алвара расшитую куртку, изучал след, оставленный кинжалом, а Радим, закрыв глаза, запрокинул голову к хмурому небу. Наверное, молился своим богам, прося, чтобысегодняшний день оказался дурным сном. И если бы от этого что-то зависело, я бы присоединилась к нему и пожелала бы, чтобы последние две недели, прошедшие с нашего отъезда из Свири, оказались всего лишь игрой моего воображения.