Книга И возродятся боги, страница 204 – Наталья Способина

– Я поговорю. Если для тебя это важно. Сегодня же, – отрывисто произнес хванец и посмотрел на меня так, будто хотел сказать что-то совсем другое.

– Хорошо. Спокойной ночи, – пожелала я и направилась в сторону дома.

Альгидрас не спешил уступать дорогу, и мне пришлось сойти с тропинки.

– Тебя не обойти, – пробормотала я и на миг коснулась его плеча, чтобы, с одной стороны, отодвинуть с пути, а с другой… мне просто этого захотелось. В конце концов, нам оставалось всего три дня спокойствия.

Его кожа под пальцами ощущалась такой же, как и много лет назад: горячей и шелковистой. Это было слишком. Отдернув руку, я попятилась и невольно вскрикнула, когда мое голое плечо больно царапнула ветка колючего кустарника.

Альгидрас тут же схватил меня за руки, развернул спиной к себе и принялся что-то там изучать, хотя на улице уже было темно, хоть глаз выколи.

– Я просто поцарапалась, – сглотнув, прошептала я. – Этот куст не ядовитый. Его ягоды толкут и заваривают от грудной жабы.

– Где?

– Где толкут? – удивилась я.

– Поцарапалась где? – спросил он и дотронулся кончиками пальцев до моей лопатки, как раз с той стороны, где плечо не было прикрыто платьем.

Сердце едва не выскочило из горла.Я хотела отпрянуть, но вместо этого прошептала:

– Выше и правее.

Пальцы Альгидраса исчезли. Я, вздохнув с облегчением, принялась лихорадочно придумывать, что сказать, чтобы разрядить обстановку, но мгновение спустя его губы коснулись моего обнаженного плеча, и я, кажется, вообще перестала дышать.

– Что ты творишь? – на выдохе прошептала я.

Он не ответил, продолжая оставлять на моей коже легкие поцелуи, каждый из которых горел так, будто был оставлен раскаленным клеймом.

– Хватит, – попросила я, застигнутая врасплох.

Его руки соскользнули с моих плеч, и я разочарованно выдохнула. Однако он тут же обнял меня и прижал спиной к своей груди. В третий раз за все время нашего знакомства. Кажется, он мог набраться храбрости меня обнять, только если не видел моего лица. Подумав об этом, я нервно рассмеялась. Спиной я чувствовала, как колотится его сердце. Так же сильно и быстро, как мое.

– Ты не выйдешь за Алвара, – произнес он мне в шею. – Я не дам. Ни за него, ни за кого другого, слышишь?

– Начинается, – протянула я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал насмешливо.

Он выпустил меня из объятий и развернул к себе лицом.

– Я не шучу, – едва слышно сказал он, глядя на меня так, как, наверное, ни один герой любовного романа не сумел бы посмотреть на свою возлюбленную: как на единственную во всем мире, как на того, без кого нельзя жить.

– Правда? А мне почему-то смешно, – зачем-то сказала я, понимая, что дразню его, но три дня… Каких-то несчастных три дня, и, вероятно, конец. Сколько у нас было возможностей для нормального разговора? А сколько еще будет и будет ли вообще? Пусть разозлится, пусть скажет… хоть что-нибудь.

И он сказал:

– Я никому тебя не отдам.

В лунном свете он вновь выглядел немного потусторонним.

– Почему? – шепотом спросила я.

– Потому что ты моя, – ответил он и, почувствовав, что я отстраняюсь, выпалил: – Потому что я люблю тебя.

– Что?

Я ведь не верила словам, я выросла с мыслью о том, что они ничего не значат, но почему-то сейчас мне стало жизненно важно услышать его признание еще раз.

– Я тебя люблю. Я не могу никому тебя отдать. – Он сказал это так просто, будто по-другому и быть не могло.