Книга Некромант и я. Основы магического шпионажа, страница 65 – Надежда Мамаева, Викки Латта

Я вцепилась пальцами в его плечи еще сильнее, отвечая на каждый жест, на каждое прикосновение.

Это было сродни стихии. Неуправляемой. Дикой. Безумной. Оглушительной в своей ярости. Она захватила нас, накрыла, как цунами, с головой, без надежды выплыть. Так что мы оба: и я, и некромант – тонули. Но шли на дно с удовольствием! Не сдерживая стонов желания, голода тел и вспышек удовольствия.

Мы потеряли голову. Настолько, что я даже не заметила, как моя юбка задралась непозволительно высоко, а рубашка на Вирсенте оказалась расстегнутой и выпростанной из штанов, так что я могла ощущать под своими ладонями горячую мужскую кожу и чувствовать бешеный пульс некроманта кончиками своих пальцев. А еще ощущать, как по моему бедру, там, где заканчивался ажур чулка, но еще не начиналось кружево панталон, вычерчивает узоры (и какие упоительные) мужская рука. От этих прикосновений по всему телу расходились мурашки предвкушения… Я потерялась в этих чувствах и поцелуях.

Ладони Вирсента, немного грубые, требовательные, будто выжигали следы на моей коже. Мяли, скользили, творили магию…

Наши губы молчали, запечатанные поцелуем. Зато тела кричали – громко, отчаянно, на языке, не требующем слов. Казалось, еще мгновение – и мы сгорим. До дрожи.До хриплого стона. До бешеного пульса, гулко бьющего в висках. До взрыва, который сотрет все границы…

У-и-и-и!

Писк, отчаянный и резкий, врезался в сознание раскаленным арбалетным болтом.

Я очнулась, хоть и не сразу, но осознав, где нахожусь, с кем и в каком виде.

Мир снова обрел четкость, яркость, краски и запахи. Хотя от последних я предпочла бы отказаться, потому что место, где мы с напарничком находились, было с душком. Да и намерения у последнего, как выяснилось через пару секунд, были не самые чистые.

Увидев, что я замерла, Вирсент отстранился от меня, окинул критическим взглядом и, дернув уголком губ, произнес:

– Я рад, что стадию истерики мы проскочили, причем быстро и даже приятно.

Сказанное ожгло меня плетью. Так это что, была не романтика нашего первого поцелуя, а банальный расчет? Уловка, чтобы я не психанула после пережитого?

Ой, зря некромант сказал, что истерика миновала. Потому как вместо нее я ощутила злость. И она требовала большого успокоительного… нет, не бокала коньяка, а скандала!

Последний и начала с фразы:

– Свои грязные руки от меня убрал.

Я прошипела не хуже взбешенной горгоны.

– К слову, о грязи… – иронично протянул некромант. – Из нас двоих в ней по уши ты.

– Как это низко – указывать девушке, выбравшейся из могилы, что она не так эстетично из нее вылезала… Особенно после того, как сам так грязно меня использовал!

– Если ты получала от процесса удовольствие, то «использование» – неверное слово… – ничуть не смутился этот гад.

Воспитанная девушка такое бы проигнорировала. Просто приличная – залепила бы пощечину. А я же была… практичной. В смысле на практике общения с некоторыми успела узнать, что удар под дых гораздо эффективнее оплеухи.

Колено согнулось быстрее, чем Вирсент успел вдохнуть. Напарничек сложился пополам.

– Вот теперь я получила удовольствие. Мы в расчете, – мило произнесла я и одернула юбку, которая, несмотря на то, что один некрогад клешни свои убрал, все еще была неприлично задрана.

Темный медленно распрямился и смерил меня мрачным взглядом.