Книга Некромант и я. Основы магического шпионажа, страница 37 – Надежда Мамаева, Викки Латта

– У меня таких нет, – выпалила я.

– Применениезапрещенной магии, а точнее, проклятия, проникновение со взломом, покушение на жизнь… – педантично перечислил Вирсент мои прегрешения за последние пару дней.

– До появления в моей жизни тебя – не было! – тут же поправилась я. – Ты – мое темное пятно, – закончила тоном «и я выведу тебя на чистую воду, под белы рученьки и в ворота склепа, гад!»

– Спасибо за комплимент, – улыбнулся Вирсент, а после, изобразив радушного хозяина, сам проводил меня до входной двери, пообещав непременно прийти послезавтра утром и сопроводить меня на службу в храм. Ну не сволочь ли! Причем бесстрашная.

Потому как «некоторые разногласия» у черных магов, вошедших под своды светлого храма, обычно выглядели как предсмертная агония. Темных корежило, и знатно.

Вот только я из вредности не стала предлагать никакого другого варианта. Хотел увидеть всех – пусть терпит. Даже если при этом у брюнета будет подгорать. И отнюдь не фигурально.

Я так надеялась, что, оказавшись на крыльце, услышу, как за моей спиной раздастся щелчок захлопнувшейся двери, но нет. Гадский некромансер стоял на пороге и провожал меня взглядом все то время, пока я шла по улице до своей калитки. Да, расстояние было небольшим, но сейчас оно мне показалось целой демоновой милей, и, пока я ее преодолевала, держала лицо невозмутимым, спину – прямой, эмоции – под контролем. Но ровно до того момента, когда сама толкнула входную дверь родного дома и оказалась в прихожей. Только там смогла облегченно выдохнуть. Уф!

Прислонилась к косяку, закрыв глаза. В висках стучало, пальцы дрожали: адреналин еще не отпускал. Как же ты так вляпалась, Ирэн? И во что именно? И кто стоит за сегодняшней аварией магпромходки? В том, что это не случайность, я почти уверилась.

Глубоко вздохнула. Выдохнула и решила: буду разбираться по ходу дела. А пока же нет лучшего эликсира для бодрости и хорошего настроения, чем кофе. Моя тайна отношений с ним была в том, что он мне, по правде сказать, особо не нравился. Но я пила его литрами, и дело вовсе не в энергии, которую дарила чашка обжигающей черной жидкости, над которой вился аромат, кажется, самого утра. Нет, главная магия заключалась в том, что горький вкус этого напитка действовал на меня как успокоительное: он возвращал меня в реальность, когда мир готов был совершить очередной кульбити перевернуться с ног на голову. Но стоило отхлебнуть кофе – и все вновь вставало на свои места, а в хаосе жизни проступали очертания порядка.

Я не любила кофе. Но когда он обжигал губы, я чувствовала себя почти счастливой. А большего мне и не нужно.

Так что я отправилась туда, где можно было раздобыть эту чашку счастья. На кухню. Она встретила меня запахом корицы и старых деревянных шкафов. Автоматически потянулась к кофейнику, с которого все и началось. Налила воды, насыпала горсть помолотых зерен с темным, почти шоколадным отливом. Механические движения успокаивали: ложка, огонь, ожидание.

Кофе зашипел, когда в дверном проеме появилось кресло-коляска.

– Ты куда-то выходила? – спросил дед, пристально разглядывая меня.

– Сахар закончился, – сказала первое, что пришло на ум, по опыту зная: абсолютная ложь видна сразу, тогда как самые большие тайны способна скрыть лишь полуправда. – Дошла до лавки госпожи Юрхес.