Онлайн книга «Весна незнаемая»
|
Прямо перед ним было подножие горы, затянутое синими тучами. А выше поднимались стены города, озаренные внутренним золотым светом, как будто там, за стенами, жило в плену само солнце. Глава 4 Когда на том месте, где стоял Громобой, вдруг взвился в воздух рыжий конь, Дарована в испуге отшатнулась и упала бы, если бы ее не подхватили сзади. Она не верила своим глазам – только что там был человек, за каждым движением которого она следила с напряженным вниманием надежды, веры и любви, – и вдруг конь, дикий конь, огненный вихрь! «Не он, не он!» – отчаянно кричало все ее существо. Громобой исчез, просто исчез, а на его месте бесновался могучий зверь, живая молния! По площадке катились мощные волны жара, снег с шипением плавился под копытами живого огня. Яркий блеск рыжей шкуры, вихрь черной гривы, пламя глаз, мощные движения коня – это была живая буря, это буйствовал пробудившийся бог! С диким ржаньем конь рванулся к берегу озера, и стук его копыт гулким громом раскатился над мерзлой землей. Он бросился с обрыва в воду и пропал; в тот миг, когда он коснулся воды, над озером вспыхнуло кольцо яркого золотистого света. Раздался шумный всплеск, по озеру пробежала широкая волна, и все стихло, даже сияние погасло, словно конь-молния унес его с собой в глубину. А толпа молчала и не двигалась, потрясенная: кого не сдержали ноги, тот так и сидел на снегу, не смея пошевелиться. Подобный исход поединка никто и вообразить не мог, это было больше, чем можно было сразу осознать. Тело Изволода лежало на площадке поединка, и поначалу на него не обращали внимания. Потом к нему подошли жрецы, стали осматривать. Дарована бросила на него растерянный взгляд, как будто соперник Громобоя в поединке мог объяснить ей, что случилось. Он-то знал, что произошло, что послужило толчком к чудесному превращению, но никому и ничего он больше не мог объяснить! Он был мертв, его грудь была раздавлена ударом тяжелых широких копыт, а голова разбита. – Не смотри, маленькая моя, отвернись! Не смотри! – приговаривал Скородум, заслоняя от нее тело, которое жрецы пытались поднять. В святилище стоял шум, все говорили и кричали разом. – Чудо, чудо! – вопили в одном конце. – Оборотень, оборотень! – твердили в другом. – Знак Перуна! – Злое волхование! – Скажи ты, Повелин, что это такое! – Что мы видели? За кем верх остался? – Боги выбрали того, кто им угоден! – ответил жрец. Руки его дрожали, и, стараясь это скрыть, он изо всех сил сжимал ладонями свой посох с коровьей головой. – Не девицу выбралибоги, а бойца. Вот он и ушел в город Стрибожин. Сам биться будет. Перун и Макошь его призвали! – Ну, помогай ему Перун! – с облегчением заговорили отроки и воеводы. – Славный боец! – Уж этот справится! – Кому еще! – Конь-то, конь! Сам Перун в нем! – Вот и Перуна дождались! Знать, и до весны теперь недалеко! – Так ведь он обещал! Спрашивайте, дескать, говорит, весну с меня! – Знал, что говорит! – Пойдем, душа моя! – Скородум с облегчением взял дочь за руку. Ему хотелось скорее увести ее из этого священного и страшного места. – Пойдем домой! – А меч куда? – Воевода Предибор указал красной рукавицей на меч Громобоя, лежавший у подножия Макошина идола. – Забери! – велел князь. – Вернется же он когда-нибудь… Предибор покачал головой, да и сам князь не вполне верил в свои слова. Внезапное обращение Громобоя в коня и исчезновение в воде священного озера сразу оторвало его от людей, унесло в невероятные дали. Он, как видение, пришел из ниоткуда и ушел в никуда; в нем к племени смолятичей ненадолго наведалось божество, и не верилось, что оно посетит их еще раз ради какой-то забытой вещи. Боги своего не забывают – они оставляют людям святыни как память о встрече. |