Книга Весна незнаемая, страница 131 – Елизавета Дворецкая

Веселина закрыла голову руками. Понимала она только одно: все опять идет кувырком, ее никак не хотят оставить в покое. Мало ей Моровой Девки и Сивого Деда! Что же это такое!

– Послушайте! – заговорила она, когда вой умолк, глядя на всех по очереди и не надеясь, что сумеет убедить хоть одного. – В Угоре за меня выкуп дадут! Отвезите меня туда!

Ей все никак не удавалось увидеть живых людей в этих несуразных существах под личинами, и они казались ей какими-то странными, бездушными и безликими олицетворениями ее злой судьбы.

– Не надо! – Личивин замотал головой. Как видно, слово «выкуп» он знал хорошо. – Не выкуп. Надо тебе сам. Надо ты. Метса-Пала! Князь Волков!

И все вокруг снова завыли – похоже, это имя требовало шумной дани почтения при каждом упоминании. От воя у Веселины закладывало уши и кружилась голова. Мысли путались, она не могла отдышаться и толком сосредоточиться. Может быть, она и сообразила бы что-нибудь, если бы они только перестали выть, но теперь ей хотелось только закрыть голову руками, зажмурить глаза и не двигаться.

Но ее подняли со снега, подвели к лошади вожака и посадили позади седла. Тот личивин, который говорил с ней, знаком предложил держаться за пояс всадника. Веселина послушалась; она была так измучена и обессилена, что едва могла сидеть на лошади. У нее не было сил даже задуматься, чем все это ей грозит, и оставалось только покоряться происходящему.

Лесная дружина тронулась в путь и поскакала прочь от Угора. Веселина понимала, что с каждым шагом удаляется все дальше от города, где ее ждет Громобой, где остались люди, способные помочь ей, но она была бессильна что-то изменить, и ей оставалось только провожать глазами убегающие назад заснеженные ели.

Довольно скоро личивины свернули со льда Турьи на приток, который повел прямо в глубь леса. Следы множества копыт с двумя ледоходными шипами говорили о том, что этим-то путем личивины и явились почти к самому Угору. И вот уже густо засыпанные снегом деревья сомкнулись за спиной, вокруг была сплошная белизна зимнего леса и два десятка чудных, нелепых и пугающих фигур людей-волков. Прямичев, даже Угор – все это ушло так далеко, что казалось невероятным, словно осталось в другом мире. И как теперь Громобой ее найдет? Она была уже совсем близко,еще немного – и показался бы Угор… Но теперь он позади, позади, и теперь Веселина уже не нашла бы к нему дороги, даже если ее и отпустили бы…

Князь Волков! Ее везут к какому-то Князю Волков, и Веселина с мучительным усилием старалась сообразить, кто это может быть. Вроде бы что-то такое она слышала… Помнится, дед Знамо Дело рассказывал, что у каждого звериного племени есть свой князь, как у людей, и что он – оборотень, может быть зверем, а может – человеком. Да, ведь княгиня Смеяна – дочь как раз такого оборотня, Князя Рысей. И к такому-то чудовищу ее собираются доставить. Зачем?

Наверняка они в своих лесах приносят жертвы своим зверям-предкам. Веселине совсем не хотелось оказаться жертвой каким-нибудь священным волкам, чувства тревоги и беспомощности быстро перерастали в отчаяние. Давно ли, если подумать, она проснулась в тихой горнице боярыни Нарады и увидела движущиеся женские тени, огонь двух лучин? Сегодня утром! Невероятно! Берегинин ключ, золотое море, Моровая Девка, дуб и белая уточка возле Синего камня, Сивый Дед и теперь личивины… И это все – в один день? Этот день вместил в себя, казалось, целый век, не дав Веселине ни разу передохнуть. Душа изнемогала под грузом этих воспоминаний; одно перетекало в другое, так что даже грань было трудно заметить, и этот тревожный пестрый поток никак не кончался, не давал ей покоя. И сейчас она со всей ясностью осознала, что уже давным-давно ее жизнью правят какие-то внешние безжалостные силы, и власти их не видно конца. Когда же она вырвется от них на волю и заживет как прежде, безмятежно и весело? Но она уже почти и не помнила своей прежней жизни. Она больше не живет за себя, за Веселину, дочь Хоровита с Велесовой улицы, она живет за кого-то другого. И она уже не властна это изменить. Это началось давно, она не заметила перемены, пока не стало поздно… да и раньше ее ничто не спасло бы. Это ее судьба, она родилась с этой готовностью стать чем-то другим и с самого рождения была бессильна изменить этот путь… Слезы текли по щекам от горестного открытия, и Веселина вытирала лицо о холодный мех косматой накидки на спине личивина, пахнущей дымом.