Онлайн книга «Весна незнаемая»
|
– Эй! Человек добрый! – Еще не разглядев, кто сидит в санях, Веселина замахала рукой и пустилась бежать вниз по откосу. – Погоди! Скользя на заснеженном обрыве, часть пути проехав на боку, она наконец спустилась вниз, вся белая, как новогодняя Снеговая Баба, и побежала к саням. Сани стояли и ждали ее. Сидел в них, держа вожжи, сгорбленный старичок без шапки и пояса, в сером лохматом кожухе. Снег висел у него на волосах, на бороде, на бровях, на ресницах; старичок моргал, глядя на Веселину, снежинки с ресниц падали ему на колени, им на смену садились новые. – День тебе добрый! – с трудом выговорила запыхавшаяся Веселина, тоже моргая от снега. – Не в Угор ли едешь? – И тебе добрый день, девица! – тихим и ровным голосом ответил старик. – Буду и в Угоре. Садись, довезу. Именно об этом Веселина хотела попросить, когда бежала за санями, но теперь вдруг заколебалась. Что-то в этом старике было не то. Не верилось, что он живет в Угоре или хотя бы в каком-нибудь из окрестных огнищ. Уж очень он какой-то тихий, спокойный… как будто и не дышит. Не удивляется, не спрашивает, кто она и откуда, как будто заранее знает ее. И не может этот старик удивляться, не из тех он, кто удивляется… Волосы на лбу, густые брови, так что и глаз не видно, а ниже почти сразу начинаются усы и борода. Черты неподвижные, белые морщинки в углах глаз… Это спокойствие напомнило Веселине что-то неприятное, такое неприятное, что она содрогнулась. Перед ней был не человек, это было совершенно иное существо в облике человека, внутреннее чувство ясно говорило ей об этом. Веселина попятилась и тут же ощутила, как трудно ей двигаться. Вблизи саней было гораздо холоднее, чем на высоком берегу; Веселина мельком заметила это, когда спускалась, но решила, что просто на реке ветер дует сильнее. Теперь же она ощутила, что холод исходит от самого старика; холодом дышал каждый волосок его бороды, холод распространялся от него во все стороны сплошным полем и образовал плотное кольцо, внутри которого оказалась Веселина. Войти, вбежать с разгонув это кольцо было нетрудно, но выйти из него было невозможно, как нельзя пройти насквозь через стену из сплошного льда. При виде ее испуганного движения глаза старика из-под заснеженных бровей вдруг блеснули острым холодным блеском, таким неожиданным в этих застывших равнодушных чертах. Только глаза и были в этом лице живыми, но они мертвили каждого, на кого глянут… И Веселине вдруг вспомнилось видение, мелькнувшее в серебряном блюде Мудравы сквозь пелену падающего снега: белая фигура, окутанная белыми волосами, слитая с метелью… Она видела, она была предупреждена, но не сумела избежать этой встречи… – Погоди, куда ты, милая? – тем же тихим голосом произнес старик и протянул за ней следом свой посох. – Погоди, не беги! Теперь уж вместе поедем, раз повстречались. – Не поеду я с тобой, – дрожащим, прерывающимся голосом ответила Веселина. Губы немели от холода, и она едва могла говорить. – Не по дороге нам… Она не отрывала глаз от нижнего конца старикова посоха. Это был не посох, а метла. Мороз с каждым мгновением крепчал, сама кровь, казалось, замерзала в жилах и грозила их разорвать; было больно и еще больше жутко. В этом старике была ее гибель, которой она сама так опрометчиво вышла навстречу. |