Книга Притворщица, страница 70 – Ольга Пашнина

Он приблизился ко мне, согрев дыханием губы.

– Тебе нужно научиться жить, не притворяясь.

– Я знаю, чего хочу, Хантер. У меня есть дар. Сильный, мощный, очень опасный. Но он может что-то исправить в нашем неправильном мире. Ты единственный, кто сможет меня научить и… единственный, кто остановит, если я начну превращаться в чудовище.

Я сжала его руку и с мольбой посмотрела в глаза.

– Пожалуйста, Хантер… я не знаю, что мне делать. Не знаю, как с этим жить! Я ведь не прошу у тебя любви. Счастливая семейная жизнь, свадьба и полный дом детей – не моя история. Но ты единственный, кто справился с моим разумом. Ты единственный, кто нашел способ мне помочь. Обучи меня. Покажи, как использовать дар такой силы. Чтобы я превратила его из проклятия в оружие. И только ты, Хантер, сможешь понять, что япереступила черту, и остановить меня. Ради меня же самой.

После мучительно долгой минуты, которая показалась мне ничуть не легче проведенных в безумии лет, он медленно кивнул.

– Ты станешь хорошим менталистом, Ким. Но будет сложно. Больно. Иногда будет казаться, что все, что ты делаешь, лишь множит несправедливость и страдания.

– Кажется, я не впервые слышу про «будет больно».

– Это грязная работа: копаться в чужих грехах, страхах и демонах. Наши пациенты не благодарят за помощь и очень редко уходят, обнимая счастливых родных.

– Ты говоришь это мне?

– Ты приятное исключение.

– Я не боюсь, Хантер. Впервые в жизни у меня есть шанс не притворяться нормальной, а быть как все. Даже если мне придется грызть землю зубами, я не вернусь туда, куда меня толкал отец.

– Но ты же понимаешь…

Хантер поднял руку, коснувшись пуговичек моей рубашки. Горячая ладонь проникла под ткань. Он пальцами рисовал контуры ключицы, и я поняла, что дрожь, охватившая тело, не имеет ничего общего со сквозняком или страхом.

– Что я останусь прежним? И непременно воспользуюсь тем, что ты будешь у меня учиться.

Он приблизился к моим губам, невесомо коснулся, дразня и будоража. Но когда я подалась навстречу, отстранился и усмехнулся. Ненавижу!

Впрочем, Хантер тут же посерьезнел.

– Есть еще кое-что, Ким. Знаю, ты устала, но сегодня твой последний сеанс, и я должен убедиться…

Я поморщилась, поняв, о чем он, прежде чем Хантер договорил.

– Если я это не сделаю, то суд не подпишет твое освобождение. В последний раз, Ким.

Со вздохом я обвила руками его шею.

– Но ты ведь можешь сделать это так, чтобы мне понравилось?

Хантер рассмеялся.

– Когда-нибудь меня посадят.

Он потянулся ко мне, согрел мимолетным поцелуем губы. Пальцы скользнули по шее, спустились ниже, изучая и даря тепло. Я выгнулась под нехитрой лаской, застонала, запустив в его волосы пальцы.

Мы целовались жадно и долго. Совсем не так, как раньше, не медленно и осторожно. Я чувствовала, как пульсирует в висках кровь от нестерпимого желания. Восстанавливала в памяти те редкие ночи, которые мы проводили здесь. Когда он создавал Алана и Кристину и брал меня на этом самом диване.

На нежности не хватило ни сил, ни выдержки. Я впервые за много лет чувствовала все реально, остро, ярко. И никогда не отличалась терпением.

Хантер проник в мое сознание одновременнос телом, не оставив ничего сокровенного и личного. Я застонала, закусив губу, а он слизал кровь, успокаивая и лаская.

Ни с чем не сравнимое чувство – когда к удовольствию подталкивают не только извне, но и откуда-то из самых глубин. Вытаскивают на поверхность, лишают шанса спрятаться. Подчиняют не только тело, но и душу.