Книга Возвращение в долину, страница 16 – Саша Урбан

— Шарлатанство — это обман, мошенничество, намеренное введение в заблуждение. Лично я ничем таким не занимаюсь. И Иви тоже. С чего ты вообще взяла в голову, что это про нас?

— Ну, это же ты продаешь травяные настои и предсказываешь будущее.

— Я не отрицаю современную медицину.

— Что-то незаметно.

— Помнишь Чарли? У него в младенчестве глаза гноились, бабка принесла мне его со словами, что на ребенке — сглаз. Она была в этом так уверена, что даже не стала идти с ним в больницу. Так знаешь, что я сделала? Я дала ей заговоренную воду, а пока она с ней возилась, пригласила Бекки, чтоб она осмотрела малыша. Естественно, там была инфекция. Бекки ее вылечила. Понимаешь? Иногда приходится поступать так, как от нас ожидают, чтобы успокаивать других людейи давать им смелость жить дальше. Просто каждый выбирает свой способ. И у тебя он будет, когда ты примешь наш дар.

— А если я не хочу…

— Ну вот, опять, — закатила глаза Хелена. — Вот что, сейчас у меня нет настроения для этого. И если ты не хочешь, чтобы я раньше времени отправилась в последний путь, будь любезна, отправляйся в свою комнату и наведи там порядок. А то живешь будто на складе.

— Я уже не в том возрасте, чтобы ты отправляла меня в мою комнату, — возразила Эва. Хелена взглянула на нее с вызовом.

— Я твоя мать. Я могу отправлять тебя в комнату сколько угодно, пока я жива. А теперь — шагом марш!

Эва вздохнула и размашисто оттолкнулась от стола. Она знала, что лучше не спорить с матерью, когда та была в таком настроении. Направляясь в свою комнату, она не могла избавиться от кипящего бессильного негодования по поводу убеждений своей матери. Хелена даже на секунду не пыталась включить в себе современного взрослого человека. Хотя, чего ожидать, если она всю жизнь, сколько Эва ее помнила, была такой?

Когда Эва росла, ей всегда говорили, что их семья обладает особым даром — помогать, исцелять, возвращать к жизни не тела, а души, замершие в страхе и отчаянии. Но когда она стала старше и начала смотреть на мир более рационально, она не могла отделаться от ощущения, что все это — полная чушь.

В комнате Эва несколько минут сидела, злобно сверля взглядом потолок. Она кусала губы, пытаясь совладать с медленно закипавшей злостью, и была вынуждена признать, что уборка, пожалуй, поможет хоть немного сбросить раздражение. Она закатала рукава и принялась разбирать коробку за коробкой. Какие-то она просто безжалостно выбрасывала в коридор, с какими-то подолгу возилась, перебирая когда-то милые сердцу мелочи и безделушки.

Маленькая записная книжка в кожаном переплете выпала из-под двух книг: ее давно забытый дневник, который она вела еще подростком. Там было все: ее собственные магические ритуалы, расклады таро и гипотезы. У нее даже был свой собственный план по выпуску журнала «Ведьма» или книжного магазина. И, конечно же, там были ее иллюстрации — то немногое, что она забрала с собой во взрослую жизнь. Она надеялась, что станет знаменитой художницей, но кто бы мог подумать, что этой мечте не будет места в реальной жизни.

Эва вздохнула и попыталасьпродолжить уборку, но дневник завладел ее мыслями. Там все еще оставалась пара пустых страниц. А у Эвы чесались руки — она давно ничего не рисовала.

Она села за стол и взяла карандаш, перелистывая страницы дневника. Воспоминания нахлынули на нее, когда она увидела свои старые наброски и заметки. Когда ее карандаш начал двигаться по странице, обводя линии нового рисунка, она почувствовала, как ее охватывает чувство умиротворения. Это было так, словно она воссоединялась с той частью себя, о которой давно забыла.