Книга Проклятая Черной Луной, страница 105 – Саша Урбан

Люди слушали, широко раскрыв рты, а потом замолкли,будто громом пораженные. Слова Гекко звучали страшно. Никому не хотелось оставаться на задворках их прекрасной истории, каждый хотел увидеть остров свободным, прекрасным и процветающим. И никто не решался возразить — вдруг это сочтут предательством. Довольный произведенным эффектом, Гекко выписал своим «слушателям» пару ящиков браги из дворца, а потом, по возвращении, приказал накрепко закрыть ворота дворца и выставить с территории всех горожан.

На душе было паршиво. Все раздражало. И даже Юн, всегда готовый поговорить с ним и выслушать его планы относительно будущего острова, сегодня всем своим видом бесил.

— Они только и делают, что требуют, — процедил Гекко, встретившись взглядом с Юном. Бывший приближенный императора, а теперь генерал, сидел, пристально изучая линии рек и дорог на картах острова.

— Это все, на что они способны, — с нотой сожаления пожал плечами Юн.

— Они попросили освободить им город — я его освободил. Они просили веселья и еды — я их давал. А теперь они сами не знают, чего хотят. Мол, «верни, как было раньше». Я отменил лунные праздники, титулы, гороскопы, всю эту хрень, а они опять недовольны!

— Они не недовольны, они просто не привыкли. И ты не привык, — строго заметил Юн.

— Я уже привык! — всплеснул руками Гекко. — Взгляни на меня, само спокойствие. Чувствую себя, как рыба в воде.

— Они хотят стабильности, — невозмутимо повторял Юн. — Империя давала им стабильность и предсказуемость. Ты им пока этого дать не можешь.

— Естественно, если они сами воду мутят! — рыкнул предводитель и рухнул на сваленные в углу подушки. — Может, устроить фестиваль? Праздник. Назовем его «Днем независимости».

— Для начала проспись. Ты сам не свой, — предложил Юн.

Этого-то и ждала Мотоко. Она подхватила поднос с чаем и, два раза стукнув в дверь, вошла в кабинет, сверкая улыбкой.

— Расслабляющий чай, — торжественно объявила она и, сдвинув карты, поставила поднос на столик. Гекко смерил ее недовольным взглядом. Затем удостоил таким же Юна. Мотоко совершенно невозмутимо разлила чай по чашкам и села среди мужчин. — Я думаю, нужно как-то устаканить жизнь во дворце. Вернуть системность, церемониал. Народ же обожает обсуждать то, что происходит за закрытыми дверями. Почему бы нам не показать, что все в порядке?

— У нас и так все впорядке, — процедил Гекко. — Никаких церемоний, у нас свобода.

— У тебя молодая девушка заперта на чердаке под надзором стражи. Или ты забыл? — сверкнула глазами Мотоко. — Не нашел лучше примера для запугивания? А, Гекко? Это ведь не просто девчонка из провинции, ты сам сделал ее символом восстания, делил с ней торжественный ужин в честь победы. А сейчас все только и делают, что обсуждают, в каких позах и как часто ты ее трахаешь, чтоб справиться с паникой.

Лицо Гекко перекосило яростью. Он стукнул по столу так, что чашечки поскакали к краю столешницы, расплескивая чай.

— Не смей так говорить обо мне, — рыкнул он. Мотоко только пожала плечами.

— Это не мои слова. Так все говорят. Но в твоих силах это изменить.

Гекко стиснул зубы, но так ничего и не ответил. Несколько минут он сидел, считая вдохи и выдохи, пока под ребрами вилась огненным ураганом ярость.

— Ты слишком напряжен, — смягчилась Мотоко. — Может, тебе стоит взять перерыв?