Книга Осколки, страница 55 – Саша Урбан

— Да, верно. А то моя знакомая ходила к гадалке в квартале Рек, спрашивала, когда ее возлюбленный сделает ей предложение. Так та проходимица окрутила ее на пять сотен сильверов, рассказала, что уже через три дня он явится к ней на порог с цветами и браслетом, встанет на одно колено, а под занавес лета они проведут самую красивую церемонию в храме Латиф. Но знаете, что? Он действительно явился через три дня с цветами, и сказал, что женится на другой! Видите ли, долг обязывает. Его отец пожелал более родовитую невестку. Может, он и сам имел виды на ту, другую… Кто его знает?

Невеста так бурно жестикулировала, что на ее хорошеньком высоком лбу выступила испарина, а щеки раскраснелись. Она с трудом глотала воздух между словами, туго стянутая корсетом, но все равно продолжала говорить, пока окончательно не выдохлась. Только после этого она опустила плечи, откинулась на спинку креслица и вновь раскрыла веер.

— Но моя подруга не из таких, кто сдается. Сами понимаете, заклинательница камня — сама как скала. Кстати, она сейчас ищет толкового алхимика, — понизила голос невеста.

Элль чуть не хохотнула. Так вот, к чему с самого начала были все эти охи и вздохи. Все знали, что в храме Рошанны служат девушки-алхимики. А их навыки обросли таким количеством легенд, что порой волосы на голове шевелились от удивления. Кто-то верил, что девушки наносили себе клейма из черной меди, запирая магию внутри себя, чтобы служить богине. А кто-то,наоборот, верил, что они опаивали прихожан зельями и устраивали оргии. Отчасти, благодаря второй истории в храме частенько появлялись молодые люди навеселе, но почти никто из них, разочаровавшись, не приходил во второй раз.

Элоиза не успела ответить, а девушка уже перегнулась через подлокотник и взяла ее руки в свои. От прикосновения даже через перчатки Элль поджала губы.

— Вам не обязательно давать мне ответ сейчас. Но, может, вы подумаете, или посоветуете кого-то, кто мог бы помочь в таком… деликатном деле? Зайдите ко мне как-нибудь, — невеста убрала руки и, порывшись в ридикюле, протянула Элль визитку с позолоченными завитками букв. Элль быстро пробежалась по надписи: «Сарма Тоуви». Прошлогодняя победительница парусной регаты — вот, почему ее лицо казалось Элль знакомой.

Девушка вежливо кивнула госпоже Тоуви, не чувствуя ни малейшего желания быть милой. По сути, госпожа-победительница-во-всем только что предложила Элоизе нарушить закон и подвергнуть себя риску. Особенно сейчас, когда на алхимиков снова начали коситься с опаской.

Довести свою мысль до конца Элль не успела — дверь в глубине зала открылась, и в проеме показалась закутанная в шали женщина. Высокая и смуглая, как большинство темерок, и широкоплечая, как портовый грузчик, с неряшливым пучком на голове, повязкой на глазу и множеством ожерелий, свисавших до самого живота, который госпожа и не думала скрыть корсетом. По залу пронесся благоговейный шепоток. Сарма Тоуви вытянулась в струнку и аж подпрыгивала на кресле, как ребенок, ждущий, когда родители убедятся, что он расправился с обедом, и разрешат ему сладкое.

Госпожа Фортуна — кто же еще? — обвела присутствующих взглядом. Особенно восторженные посетительницы стиснули ладони и прижали их к груди в немой мольбе, но единственный глаз женщины не останавливался ни на одной из них. Она выбросила руку и пальцем ткнула вперед.