Книга Осколки, страница 168 – Саша Урбан

Элль задумалась, что будет, если она выцепит какую-нибудь нить покрепче и зашьет Доминику рот. В целом, это было рабочим решением и даже могло бы принести Элоизе если не облегчение, то хотя бы минутное удовольствие.

Девушка дернулась, прогоняя эту мысль. Не хватало еще стать такой же, как Летиция, Ханнес, как…

— Амаль? — прошептала она, и тут же спряталась за углом. Она так задумалась, что чуть не вышла на этаж в открытую, Доминик удержал ее и втянул обратно, а потом долго вытирал о себя руку, как будто обжегся.

Амаль Мартинес стояла у дверей в кабинет Ханнеса. Рядом с ней не очень бодро держался Ирвин. Элль заметила, что хоть с момента последнего восстановления не прошло и пары дней, он уже выглядел потрепанным. Он открыл дверь в кабинет Ханнеса. Учитель радушно пригласил советницу. Ему вторил довольный щебет Пенни Лауб. Как только дверь закрылась, Доминик, пошатываясь, вышел из укрытия и махнул Элль рукой, чтобы та присоединилась. Заметивший их Ирвин удивленно вскинул брови.

Доминик не стал ничего говорить, просто замахал руками, указывая на дверь и на ухо. Ирвин Замотал головой. Последовал обмен неприличными жестами. Элль наблюдала за этим диалогом, пытаясь понять, осознает ли кто-то из присутствующих масштаб ситуации. Советница в башне, где сидят ее даже не потенциальные, а вполне реальные враги.

Что за гадюшник вообще развелся в Темере?

Тем временем Ирвин и Доминик достигли какого-то беззвучного соглашения. Ирвин развел руками и воздух в коридоре моментально стал сухим, как в пустыне. А в ладонях у него замерцали две водяные сферы. Ирвин пошевелил пальцами и придал воде форму бокалов, длинные ножки которых плотно прилегали к двери. Одну чашу получила Элль, вторую — Доминик.

— Не вини себя, милая, ты заботишься об общем благе, — лепетала Пенни Лауб. — И все делаешь правильно. Ты молодец, что пришла.

— Ваша оценка правильности кажется мне сомнительной, госпожа Лауб, — послышался шелестящий голос Ханнеса. Обычно его голос напоминал стеклянную каплю, но иногда отец умел изменять его, оплетать им людей. Очаровывать. Элль напряглась всем телом, пытаясь уловить движение магии, но не ощутила ничего подозрительного. Возможно, имела место просто природная харизма.

— Я пришла сюда не за вашим одобрением, —резко прервала наметившуюся светскую беседу Амаль. — У меня к вам деловое предложение. Ваше дело — ответить да или нет, а о моральной стороне своего решения я буду думать сама.

Повисло молчание. Его плотный покров дробился звоном чашек о блюдца. Амаль снова подала голос.

— К тому же… я так понимаю, что я могу дать вам то, что вы хотели забрать силой.

— Пахнет политикой, — нахмурился Ханнес. — Но если уж вы так хорошо осведомлены, госпожа Мартинес, позвольте мне поинтересоваться, почему вы готовы пойти нам навстречу?

— Это не секрет, потому что я рассчитываю на взаимопонимание, которого не смогла найти с госпожой Верс, — невозмутимо отвечала Амаль. — Я хочу, чтобы у наших людей был шанс на спокойную жизнь в безопасности.

— Легко говорить, когда набили полные карманы. Не хочется улетать с облюбованной кормушки? Или вам с подругой стало слишком тесно?

— Ханнес, — возмутилась Пенни.

— Я просто пытаюсь понять, Пенелопа.

— Я получила предложение, которое устраивает меня как формальную главу алхимиков, — сказала госпожа Мартинес и начала пересказывать план Галстерры.