Книга Девочка⁰, страница 15 – Микита Франко

Над намистоял Гордей. Десятиклассник! Десятиклассники всем тогда казались божествами, даже тем, кто ростом метр восемьдесят. Его присутствие тут же заставило всех притихнуть.

– Волосы, – спокойно начал Гордей, – отрастут. А у вашего ума, молодые люди, шансов нет.

Мелкие снова расхохотались, а Гордей, положив руку на мое плечо, провел меня мимо скривившегося Вани, дальше по коридору. Я чувствовал себя в тот момент особенным. И конечно, ужасно гордился тем, что у меня есть старший брат.

– Давай мириться, – предложил Гордей, когда мы отошли подальше от моих одноклассников.

После инцидента с превращением меня в «настоящего мальчика» мы толком не разговаривали все выходные.

Я кивнул, соглашаясь на перемирие.

– Давай попробуем еще раз, – сказал Гордей.

– Что попробуем?

– Переодеть тебя.

– Я не хочу выполнять твои дурацкие правила.

– Хорошо, давай без правил, – согласился Гордей. – Давай как получится. Я тебя с друзьями познакомлю. Скажу, что ты мой брат. Хочешь? – На последнем вопросе он протянул мне руку.

Я не спешил ее пожимать.

– С какими друзьями?

– С пацанами, – неясно ответил Гордей. – У нас своя компания. Никаких девчонок. Будешь с нами?

– А зачем?

– Я тебя социализирую в мужском обществе. Это как с языками, знаешь? Нет смысла учить с репетиторами, лучше сразу попадать в среду.

Я с сомнением посмотрел на протянутую руку.

– А если у меня не получится?

– Быть девочкой у тебя тоже не получается, – заметил Гордей. – Думаешь, будет хуже?

Я вспомнил, как Поля Рябчик отсела от меня за другую парту только потому, что я все делаю как пацан. А если я так сильно похож на мальчика, что сложного в том, чтобы научиться быть мальчиком?

Я сжал руку Гордея.

– Хуже не будет, – согласился я.

Мы пошли домой, где я переоделся в «нормальную», как ее называет Гордей, одежду. Из-под своей кровати он достал старый походный рюкзак, а из него – яркую желто-фиолетовую куртку, напоминающую винтажную шмотку из девяностых. Гордей носил такую в седьмом классе и очень гордился тем, что сам купил ее в секонд-хенде на карманные деньги.

– Еле сберег, чтоб мама не отдала, – цыкнул Гордей. – Как знал, что пригодится.

Куртку он вручил мне.

– Мы пойдем на улицу? – испугался я.

– Конечно, не вести же мне всю толпу сюда.

Новости о «толпе» меня встревожили. Одно дело – быть неубедительным мальчиком перед Гордеем,другое – неубедительно ходить по городу или предстать перед кучей людей.

Но делать было нечего. Трусость – это еще один девчачий порок, от которого я должен был избавиться, чтобы стать похожим на настоящего мужчину. Сейчас я в лучшем случае барахтался между первой и второй степенью мальчиковости, а мальчики в десятой степени ничего не боятся.

На улице меня не узнали соседи. Если бы узнали, то все старушки сразу же закричали бы: «Лисочка, как у тебя дела?» – а они только покосились на меня, как обычно косятся на Гордея. Про Гордея все бабули думают, что он наркоман. Кажется, теперь они и про меня так думают. Возможно, даже сильнее, чем про Гордея, потому что я был лысым.

Идти пришлось недалеко. Между улицами Лермонтова и Мира располагалась двенадцатиэтажка, которую в народе называли «беременный дом» – из-за ее дугообразной формы. В один из подъездов этого дома мы и вошли.

Сначала я думал, что мы идем в чью-то квартиру, но мы все поднимались и поднимались по лестнице, бесконечно долго. Лифт не работал.